Книга аэда

Но теперь он, словно решив, что заслужил право хозяйничать, деловито сделал несколько прыжков по тумбочке и остановился на лежащем паспорте Риемо. На несколько мгновений замер, а потом начал остервенело его клевать.

– Что же ты делаешь! – Сафирет взмахнула рукой, чтобы согнать наглеца с документа.

Воробей ловко увернулся, снова замер, мгновение – и по обложке паспорта потек птичий помет.

Наверное, впервые за время болезни Риемо расхохотался.

– Ри, прости, я думала, это больная птица, которой нужна помощь! Кто же знал, что он такое начнет вытворять! Я сейчас все исправлю, сейчас отмою! – Сафирет так разнервничалась, что совсем забыла о том, что обложку можно просто протереть, и стала ее снимать. – Я даже не представляю, откуда в такой маленькой птичке столько помета!

Из обложки паспорта что-то с тихим стуком выпало на тумбочку.

– Это еще что? – Сафирет подняла крошечную руну из странного зеленого материала. – Ри, а что это за руна? Никогда в жизни таких не видела…

На раскрытой ладони она поднесла было вещицу к глазам, чтоб лучше рассмотреть. В этот момент воробей спикировал коршуном, выхватил руну – и вылетел в форточку.

– У него же… у него же крыло было повреждено, я сама видела! – Сафирет растерялась, ее обуревали одновременно удивление и разочарование.

– Воробей-симулянт? – снова рассмеялся Риемо. Он еще не осознавал всей необычности произошедшего.

– Это все очень странно, Ри, – серьезно ответила Сафирет и достала из сумки блокнот, пытаясь вспомнить узор руны.

– Нет, слишком сложная, слишком много черт! Как будто руна из колоды Шести! – с сожалением сказала Сафирет после нескольких безуспешных попыток начертить ее. – Но знаешь что?

– Что?

– Она альгирдовая.

– Как ты так легко определила? Я-то даже взглянуть не успел, что именно утащил этот твой воробей.

– Осенью случилось большое несчастье. Пропал без вести мой учитель и друг господин Тарус Силлагорон.

– А при чем здесь материал этой загадочной руны?

– Дослушай. Все началось с того, что один дознаватель Саргата обратился к господину Силлагорону за помощью по какому-то расследованию. Мы отправились в предполагаемую Ксантию и остались там ночевать. Я хотела посоветоваться по своему вопросу с господином Силлагороном, но в номере его не оказалось, а стол, за которым он работал в ту ночь, перестал быть деревянным.

– Что значит «перестал быть деревянным?»

– Он состоял из того же материала, что и руна, которую утащил этот… симулянт… Из альгирда. Сейчас, рассказывая об этом, я полностью уверена, что не ошибаюсь!

В дверь постучали.

– Время посещения закончилось, просим гостей удалиться! – раздался голос медсестры.

Сафирет встала.

– Я еще не понимаю, что произошло сегодня. Но та руна оказалась в твоем паспорте по умыслу, знать бы чьему. И не случайно руны обнаружения не сработали. Я почти не сомневаюсь, что теперь тебе станет лучше. И мы спасем и твою жизнь, и «Цитадель».

* * *

Риемо действительно стало лучше, и уже через неделю его выписали. Но «Цитадель» спасти не удалось: Нордрек сменил замок во входной двери и не отвечал на телефонные звонки. Когда же Риемо после выписки пришел к нему в офис, секретарша вежливо, но безапелляционно сообщила, что господин Нордрек не принимает.

Риемо обратился за помощью к сопартийцам из «Антарионского подъема», которые договаривались с Нордреком о помещении. Но те изобразили полную беспомощность: Нордрек по-своему прав, у него возникли проблемы из-за вопросов пожарной безопасности. Несомненно, эти недоразумения можно было бы уладить, если бы Риемо присутствовал лично во время проверки, но, к сожалению, он лежал в больнице. Что теперь делать с клубом? Искать новое помещение. Да, конечно, партия «Антарионского подъема» приложит все усилия, чтобы «Цитадель» возобновила свою работу. И нет, Риемо ошибается, господин Нордрек предан делу возрождения Антариона: он официально вступил в партию и теперь платит членские взносы.

Слов правильных, но скользких прозвучало очень много. Дела не было никакого. «Цитадель» пала навсегда.

* * *

Облака яблоневого цвета накрыли аэдический квартал. Хоть Риемо и выпил таблетку от аллергии, глаза у него покраснели и чесались, а в горле першило. Но он терпел, видя, с каким восхищением Сафирет любуется покрытыми розоватым туманом деревьями.

– Представляешь, в Заречном лесу до сих пор ходит медведь-шатун, и его никак не могут пристрелить, – Риемо говорил о глупостях, чтобы оттянуть неприятный разговор, после которого он боялся никогда больше ее не увидеть.

– В Заречном? Это ж почти Сайтэрра… И долго он уже там?

– С кшарата. Задрал несколько собак и кошек. Знаешь… – он набрал воздуха, как перед прыжком в воду, – я не отстоял «Цитадель». Клуб закрыт, а я потерял работу. И пока не представляю, куда пойти. Я раньше не задумывался о работе вне «Цитадели».

– Мне все равно.

– Да, понимаю, – ответил он упавшим голосом. – Конечно, мы и не могли быть вместе. Ты аэд, я универсал, мне тебя даже в гости не позвать. Чем бы я ни занялся в будущем, мне потребуется электроника, а ты не откажешься от аэдического искусства.