Книга аэда

Паломник вздрогнул, как будто тоже приходя в себя. Посмотрел на нее – и глаза вновь потеплели.

– Надо добрить, а то так и будешь ходить – бритый наполовину, – постаралась она свести произошедшее к шутке.

Закончив, она провела подушечками пальцев по его лицу, делая вид, что проверяет гладкость кожи. По щекам, подбородку, по контору губ… Так хотелось их коснуться – сначала пальцами, а потом своими губами… Ассанта заставила себя оторваться от его совсем поюневшего лица и рывком поднялась.

– Ну вот! Теперь ты единственный паломник в Ханшелле, которого брила сама царица! А может, и во всех Шести мирах! Даже Кшартару о таком не мечталось!

Он склонил голову, прижав правую руку к плечу в знак почтения, но она, смеясь, отмахнулась:

– Не благодари! – И зачем-то добавила: – Без бороды ты мне нравишься намного больше!

* * *

Они добрались до Затопленного храма на закате. На фоне тревожного неба чернели менгиры. Перебравшись на лошадях через обмелевшую Дарнму, отряд ступил на некогда священные камни. Ульмиец первым покинул седло и подошел к порталу Шести. Плиты, на которых он был высечен, стали альгирдовыми после обрядов Воплощенных. Паломник рассматривал руны.

– Интересуешься? – Ассанта тоже спешилась и подошла к нему.

Он кивнул, не отрывая взгляд от портала. Ассанта посмотрела туда же, внимательно изучая очертания и последовательность знаков: руна Хранительницы, руна Связи Кэлидарры и Запределья, а это… Последующий знак оказался вовсе не накопительным, как ожидалось. Воплощенная Хранительницы, укрывая Рог, могла поставить защиту от Воплощенной Защитницы, но отступать было некуда.

– Отойди, паломник! Сейчас ты увидишь нечто, что во всех Шести мирах видели лишь несколько избранных. – И царица приступила к чтению руны Раскрытия, призванной явить то, что принадлежало по праву Воплощенной Защитницы, в какой бы складке пространства оно ни было утаено. Обеими руками Ассанта чертила в воздухе руну, развернутую в длину, ширину и высоту. И ее руки оставляли огненный след, постепенно складывавшийся в единый многомерный символ, сложенный из десятков черт.

Чарование выпивало все силы, и мир вокруг блек, а то, что было важно еще мгновение назад, теряло значимость. После завершения руны у Ассанты не осталось сил даже порадоваться тому, что все удалось и оружие против Ульма и любых недоброжелателей почти в ее руках. Ноги подкашивались, и, если бы паломник ее не поддержал, она бы упала.

Линии портала засветились ядовито-зеленым контуром, а камень продолжил перерождаться в альгирд. Дхармы Извне откликнулись, и теперь оставалось ждать, когда их течение принесет Рог.

Вдруг Ассанта позвоночником ощутила изменение тока дхарм Извне. Свечение посинело, становясь все более ярким, – и вот портал превратился в световую воронку. Лучи утяжелились, приобретая плоть и вес. Перед отрядом возникли четыре пса в полтора человеческих роста. Из их глаз и пастей вырывался ядовито-синий свет. Свора набросилась на людей.

– Сомкнуть щиты! Копья вперед! Закрыть царицу! – Кшаран пришла в себя первой.

Отряд закрыл щитами Ассанту и ощетинился копьями. Но оружие из дерева и стали не могло задержать тварей Извне. Ломая древки, как прутики, кроша щиты, как слюду, псы терзали Смертных Сестер, пробиваясь к Ассанте. Царица вскинула руки, пытаясь зажечь в воздухе защитную руну, но ее силы еще не восстановились.

Ассанта бессильно смотрела, как одна за другой гибли Смертные Сестры, как Кшаран стиснула рукоять меча, готовясь к последнему бою. Взглядом царица встретилась с вожаком – и в его глазах прочитала свой приговор. Дрожащими от слабости руками она обнажила клинок и встала плечом к плечу с сестрой. Тварь оскалилась, готовясь к атаке, когда между ней и женщинами возник ульмиец. Он угрожающе выставил свой посох, точно дерево могло отогнать существ, против которых была бессильна сталь.

Неожиданно ветер усилился, а небо стремительно затянулось невесть откуда появившимися тучами.

– Прочь! Я, Рагдар Кханк, повелеваю! Ни одна тварь Извне не смеет касаться детей Кэлидарры! – впервые Ассанта услышала ульмийца.

Псы замерли в недоумении, и трое из них попятились, как будто зачуяв силу, о природе которой Ассанта не догадывалась. Вожак же еще больше оскалился и на пружинящих лапах шагнул к паломнику. Тот, словно полагая себя бессмертным, не отступил ни на полшага. Тварь занесла когтистую лапу и осклабилась, готовясь растерзать глупца.

Ассанта бросилась вперед, выставляя мечом блок, забыв о слабости, о царской гордости и о том, что она переживет ульмийца лишь на миг. Уж лучше погибнуть, чем видеть, как клыки вонзаются в его тело.

Ослепительная вспышка прочертила зигзаг по темному небу, раздался оглушительный вой. Пес, пораженный молнией, превратился в альгирдовую статую. Стая поджала хвосты и, поскуливая, нырнула обратно в портал. Паломник опустил посох, а тучи рассеялись так же внезапно, как и появились, не проронив ни капли дождя.

В центре погасшего портала зеленел альгирдовый Рог Пятой Битвы.

* * *