Книга аэда

Воробей остановился у здания с изящными гранитными колоннами. Козырек пятиступенчатого туфового крыльца венчал барельеф с эмблемой Двоих из Шести – ветвистым деревом на фоне полной луны. Это был самый чудной храм, который Альманта видела. Тяжелая металлическая дверь гостеприимно распахнулась, и царица прошла вслед за залетевшим внутрь воробьем в просторный теун, отделанный мрамором, золотом и зеркалами.

Следующий теун был невелик, но достоин Двоих из Шести убранством. За массивным деревянным столом разговаривали на непонятном языке две женщины: молодая ханшеллийка, облаченная в ритуальные белые одеяния Даэрры Атальпас, и бледнокожая щуплая девица, судя по неброской одежде – безродная. Но в ушах ее поблескивали серьги в виде полумесяцев, а ее тень как будто принадлежала другой женщине, более рослой и физически развитой, вооруженной мечом и щитом. Силуэт Защитницы. Альманта склонилась перед ним, чтя Одну из Двоих, Покровительницу Тарниф.

– Мир снов правдивее мира плоти, – раздался низкий грудной голос. – Меня зовут Каллеата.

Обитатели сна, казалось, не замечали Альманту, но вдруг взгляд ханшеллийки устремился на царицу. Мир замер, и рука собеседницы Каллеаты застыла, поправляя белесо-золотистую прядь, упавшую на серые глаза.

– У нас мало времени, царица. Ты вот-вот разродишься, и с наследницей карагартского престола пребудет Защитница.

– Моя дочь – Воплощенная? – перехватило дыхание у Альманты.

– Как Кшартар, царица. Пусть она носит эту руну на шее, чтоб быстрее слиться с Защитницей, – Каллеата протянула Альманте крошечную альгирдовую руну.

Царица благоговейно приняла дар и сжала его в ладони.

– Не потеряй, – напутствовала Каллеата. – Во всей Кэлидарре, одной из возможных вселенных, есть лишь одна такая руна. И я лишаю этого дара ее, – она кивнула на свою замершую собеседницу, – чтобы твоя дочь нашла Рог Пятой Битвы и объединила Ханшеллу во имя Двоих из Шести.

Боль резанула Альманту в низу живота, и она проснулась. Царица разжала стиснутый кулак: на ладони зеленела многоугольная руна.

* * *

– Ты неправильно держишь лук, – терпеливо объясняла пятнадцатилетняя царевна Кшаран шестилетней Ассанте. – Локоть ниже, а стрелу укачиваешь на тетиве, как чадо! Ну же!

Стрела снова пролетела мимо мишени.

– Ничего, – Кшаран приобняла сестру. – Даже Воплощенная может промахнуться!

– Воплощенная не промахивается, если всецело предана Защитнице! Кшаран, отойди от сестры. – Девочки увлеклись тренировкой и не заметили подошедшую Альманту.

– Но, мать-царица…

– Отойди. Не смей потакать ее слабостям!

Кшаран отошла, но сначала незаметно от матери ободряюще сжала ладошку Ассанты.

– Мама, – Ассанта попыталась обнять царицу, но та, не заметив ее порыва, взяла висевшую на шее девочки альгирдовую руну и поднесла к глазам дочери:

– Что это, Ассанта?

– Руна Воплощения, – ответила та, сдерживая слезы обиды.

– Почему ты ее носишь?

– Потому что я Воплощенная Защитницы, я сосуд ее мысли, выдох ее вдоха, лезвие ее меча, – пролепетала Ассанта затверженные и ненавистные слова.

– Ты ничто сама по себе. Ты бесполезна для Карагарта и для меня до тех пор, покуда думаешь о себе, а не о служении ей.

– Мать-царица! – Кшаран передернуло от беспощадных слов Альманты, и ей было больно смотреть на лицо сестры. – Она же дитя!

– Теперь ясно, почему Ассанта до сих пор ведет себя как ульмийская неженка! Мне стыдно, что старшая дочь ничего не знает о жертвах царской крови! Даэрры Атальпас посвящают служению свою смерть, а Воплощенная Защитницы должна посвятить ему свою жизнь!

* * *

– Я ненавижу ее! Я хочу, чтобы она умерла! – пятнадцатилетняя Ассанта, измученная бесплодными попытками зачаровать руну Защиты, уселась посреди портала Шести в царской тальпе Карагартского храма.

Кшаран подошла к ней и поставила на пол поднос с едой и водой. По приказу Альманты никто, кроме старшей царевны, не мог сюда входить, пока Ассанта пыталась овладеть рунами Защитницы. Ассанта была узницей подземных чертогов храма уже полгода и ненавидела и мать, и свою миссию.

– Если ты не овладеешь рунами Защитницы, ты не найдешь Рог Пятой Битвы. А без него подданным не доказать, что ты Воплощенная! – мягко напомнила Кшаран.

– Я все делаю по Талассату, но не продвинулась ни на шаг! Ни на шаг, Кшаран, не ближе к разгадке, чем четыре года назад! Я прислушиваюсь к Защитнице, произношу слова и наполняю их своим духом! Но то ли слова не те, то ли духа недостаточно, то ли… – Ассанта замешкалась, но продолжила, понизив голос: – То ли руны – измышление Кшартара и не работают!

– Не смей! – отрезала Кшаран. – Если бы руны были измышлением, Воплощенная Хранительницы не скрыла бы Рог Пятой Битвы в Затопленном храме!

– Может, не было никакого Рога, а?! Ты никогда не думала о том, что это сказка, в которую матушка верит, потому что хочет остаться в истории как Матерь Воплощенной?

– Тогда твои дела плохи. Тебе не увидеть солнце и людей, пока не зачаруешь хотя бы одну руну. Молись Двоим, чтоб ты заблуждалась.

* * *