(1) Я, наималейший, грешный, исполненный проступков, Ефрем, в состоянии ли буду выговорить, что выше сил моих? Но, поскольку Спаситель по благоутробию Своему и некнижных научил премудрости [585]
и через них повсюду озарил верных, то и мой язык соделает. Он (язык) к пользе и назиданию как меня самого, говорящего, так и всех слушателей. Но с болезнью начну речь и с воздыханием буду говорить о кончине настоящего мира, о том бесстыднейшем и ужасном змие, который приведёт в смятение всю поднебесную, и в сердцах человеческих посеет боязнь, малодушие и страшное неверие, и произведет чудеса, знамения и страхования, чтобы(2) Велик подвиг, братья, в те времена, особенно для верных, когда самим змием с великой властью совершаемы будут знамения и чудеса, когда в страшных призраках покажет он себя подобным Богу, будет летать по воздуху [586]
, и все бесы, подобно ангелам, вознесутся пред мучителем. Ибо [он] с крепостью возопиет, изменяя свой вид и безмерно устрашая всех людей. Кто тогда, братья, окажется огражденным, непоколебимым, имеющим в душе священный знак – святое пришествие Единородного Сына, Бога нашего, как скоро увидит сию неизреченную скорбь, отовсюду приходящую на всякую душу: потому что совершенно ниоткуда нет у ней ни на земле, ни на море никакого утешения, ни покоя; как скоро увидит, что весь мир в смятении, что каждый бежит укрыться в горах, и одни умирают от голода, другие истаивают как воск от жажды, и нет милующего; как скоро увидит, что всякое лицо проливает слезы и с сильным волнением спрашивает: есть ли где на земле слово Божие? – и слышит в ответ: нигде! Кто перенесет сии дни, кто стерпит невыносимую скорбь, как скоро увидит смятение народов, которые от концов земли [587] идут увидеть мучителя, с трепетом взывая: ты – наш Спаситель!(3) Море мятется, земля иссыхает, небеса не дождят, растения увядают, и все живущие на востоке земли от великого страха бегут на запад, а также живущие на западе солнца с трепетом бегут на восток. Бесстыдный же, приняв тогда власть, пошлёт бесов во все концы смело проповедовать: «великий царь явился в славе, идите и смотрите его». У кого же будет такая адамантовая [588]
душа, чтобы мужественно перенести все сии соблазны? Где, как сказал я, такой человек, которого ублажали бы все ангелы? А я, христолюбивые и совершенные братья, прихожу в ужас при одной мысли о змие, помышляя в себе о той скорби, какая постигнет людей в сии времена, помышляя о том, сколько жестоким к человеческому роду окажется сей скверный змий, и ещё более злобы будет иметь на святых, которые могут преодолеть его ложные чудеса. Ибо много тогда найдётся людей, благоугодивших Богу, которым [только лишь] в горах и местах пустынных можно будет спастись многими молитвами и невыносимым плачем. Ибо святый Бог, видя их несказанные слезы и искреннюю веру, умилосердится над ними, как нежный отец, и соблюдет их там, где они укроются; между тем как всескверный змий не перестанет отыскивать святых и на земле и на море, рассуждая, что раз воцарился он на земле, то все ему подчинены. И, не сознавая своей немощи и той гордыни, от которой [он] пал, замыслит, несчастный, воспротивиться в тот страшный час, когда Господь приидёт с небес. Впрочем, приведёт в смятение землю, устрашая всех ложными чародейными знамениями. В то время, когда приидёт змий, не будет покоя на земле; будут же великая скорбь, смятение, замешательство, смерти и глады во всех концах. Ибо сам Господь наш божественными устами изрек, что таковой скорби не было от начала творения (Мф 24:21; Мк 13:19).(4) Как же мы, грешные, изобразим эту чрезмерную, несказанную скорбь, когда так назвал её Бог? Да остановит каждый со вниманием ум свой на святых речениях Господа и Спасителя, как Он по Своему благоутробию, ради чрезмерной нужды и скорби желает сократить дни скорби, увещевая нас и говоря: