Книга отзывов и предисловий

Кирилл Марков. «Схемы движения человеков». М.: Стеклограф, 2023

Горький

Кирилл Марков – поэт и рок-музыкант, суперфиналист Московского слэма – 2021. Основная часть его книги – тексты, работающие как раз в первую очередь в слэмовом качестве: они рассчитаны на декламацию и построены на обыгрывании узнаваемых мемов («я видел некоторое дерьмо, и оно меня тоже»). Тут есть саморазоблачительность – она же ироническое обнажение приема: «Не стесняться личного / Помноженного на публичное / Вкусного фарса и китча / Чтоб причмокивали как на пиццу». Неприятно, да попросту безвкусно написано – но всегда можно сказать, что это нарочно.

Не нарочно, на полном серьезе, Марков тоже работает с неприятным – и порой кажется, что рифма для него не лучшая союзница. Страдания в урбанистическом постапокалипсисе, выложенные кирпичом перекрестной рифмовки, дублируют саму невзрачную фактуру, о которой идет речь:

Мы – вечно современное искусство.Мы – встроенность в бетон и образ жизни.Мы – стройка, имитация и мусор,Сентябрьские жестяные листья.<…>

И знаки отсылают к тем же знакам,Витрины – к вывескам, а вывески к витринам,И каждый – уникально-одинаков,Застрявши в своей точке паутины.

Можно, опять же, зайти со стороны слэмовой экспрессии: «Город, этажия кофем обрызгав, / Разверг предприятий райки да адки. / Каторжане припали к ритейлу огрызков. / На будничных картах – курьеров глазки» – но Маяковский, к которому прямо обращено это стихотворение, давно уже не нуждается в стилистических оммажах (а вот «трибьют Нине Искренко» пока что вполне работает).

Словом, об этой книге стоило бы говорить максимум как о симптоматичной для своей среды – но в ней есть пролог, заставляющий посмотреть на Маркова как на поэта другого склада. Этот пролог, «нанопоэма 31», – последовательная программа приземления: материал тут – ассортимент супермаркетов шаговой доступности и содержание бесплатных муниципальных газет. «автоматы порошки томаты вяленые чародейка / творожки СО яйцо купеческие с перцем огурцы», «путь сквозь тьму частного сектора / к щиту-ориентиру с полковником сандерсом», «бисер пассажиропотока» – от всего этого несет такой точно уловленной тоской, что не спасает ни звукопись, ни скупые тропы. Если Пригов находил в рутине возвышенность, Данилов – умиление, а Васякина – повод для прекарного гнева, то Марков не находит ничего, кроме убожества. Такие стихи будут писать нейросети, когда осознают, куда же они попали.

Какой-нибудь поэт-народник призвал бы здесь переместиться в леса и села, но такие призывы сегодня привлекают разве что Союз писателей России. Экологические ниши в лесах заняты, пассионарность комсомольско-кровожадного извода ушла в зет-поэзию, а народничество как раз и осело на городских панельках и панелях выхлопным слоем разной толщины. Героя марковской поэмы, помнящего о Борисе Виане и о контркультурных «книгах в оранжевых обложках», хватает на оставшееся не зачеркнутым в полностью зачеркнутом стихотворении слово ПОБЕГ, или на горькую шутку, уместную в сторис офисного работника («07:59 / солнце / протягивает мне / ипотеку»), или на слабую надежду, выраженную в форме обратной метафоры (у Бога там все так же, как и у нас, только небесное):

и хочется верить, что все эти видео загружаютсяна какой-то особый youtube

где нам всем поставят сакральные лайкипросто за то что мы живемвозможно в поисках этого таинственного видеохостингамы и пялимся в телефоныпо дороге домойв спальные районы