Книга шахской славы. Часть 2

Когда [Абдулла-хан] отпустил посла Баба [-султана], сам он во всем величии и славе направился к Несефской степи. В пути он занимался охотой на зверей и птиц. В течение нескольких дней он охотился в этой чудесной степи.

Стихи

Могущественный шах решил охотиться,Всюду, где он видел птицу, он делал [ее] своей добычей,Когда он садился верхом на быстроходного коня,

[Сидящий] на небесном коне гордился им.Всегда, когда орел его счастья раскрывал крылья,Он [разрывал] на куски двух небесных Орлов[456].

В это время неожиданно пришел человек от Дарвиш-хана к порогу [Абдулла-хана], подобному Сатурну. Он заявил: “Баба-султан вновь погнал коня сильных стремлений по ристалищу беспечности и вложил поводья в длань беспечности. По исключительному легкомыслию он предпринял большое дело, [вступил] на опасный путь. Он начертал на скрижалях сердца, в зеркале воображения письмена о завоевании Ташкента.

Корень вражды и мятежа, дерево смуты и бунта, которые он еще раньше пересадил на ниву своего сердца, на равнину груди, он полил водой самомнения и теперь собирает плоды вражды и ссор. Он выступил из засады вероломства и обнажил меч вражды. Он выступил из сферы повиновения, отказался [вдеть] голову в ярмо покорности и направился в сторону [Ташкента]. Если его величество [Абдулла-хан], Джамшид по достоинству, пошлет некоторое количество войска, отряд войска, прибежища победы, на помощь этому верному [слуге], молящемуся [за хана], есть надежда, что мятеж этого несчастного [Баба] будет подавлен наилучшим образом на ристалище времени, а “это для Аллаха легко!”[457]

.

Когда в высоких помыслах его величества [Абдулла-хана] показалась картина этого события, у государя возникли желания, которые подобны судьбе, предопределению, и он послал в столицу державы высокий приказ [следующего содержания]: “Опора державы Низам ад-дин Кулбаба кукель-таш вместе с его святейшеством саййидом по происхождению Хасан-ходжой накибом и другими столпами государства пусть направятся к подобному Каабе двору его святейшества махдум-заде мира, избранника бога ходжи Калан-ходжи, чтобы посоветоваться об этом.

Стихи

На ковре приближения [к богу] и величия он государь, покоряющий страны,На троне бедности, на престоле святости государь,[В достижении] степени совершенства он величественный, как Искандар,

В мире установления истины он венценосец, как Сулайман.Открытый нрав его показатель внутренней чистоты [его],Его чистая душа сильна, как щедрость лучей солнца.

И как решит его святейшество, так и поступайте, /233б/ а суть этого [решения] пришлите к нам”.

После того как могущественные эмиры поспешно прибыли к порогу, почитаемому, как небо, его святейшества, ведущего по пути истины, они созвали совет. После долгих обсуждений мысли его святейшества остановились на следующем. Блаженный хакан [Абдулла-хан] немедленно отправится в Ташкент. Согласно изречению: “В промедлении гибель”[458]

, собрав все победоносное войско, он направится туда как можно скорее, ибо теперь, пока он (Баба) еще не уничтожил Дарвиш-хана, есть надежда на то, что он (т. е. Дарвиш-хан) избавится от его оков. Ведь люди опытные сказали:

Месневи

Не откладывай дело на завтра, [которое можно сделать] сегодня,Как знать, каким станет мир завтра.

Распорядительный эмир Кулбаба кукельташ изложил суть совета его святейшества [Калан-ходжи] и отправил [это] к высокому порогу хакана [Абдулла-хана], величественного, как небо.

Его величество изволил издать благословенный непреложный приказ, чтобы таваджии, сражающиеся, как Бахрам, ясаулы, решительные, как Марс, поспешили в разные стороны и собрали войско, побеждающее, как Бахрам, из Балха, Шибиргана, Меймене, Гарджистана, Термеза, Хисара Шадмана, из отдаленных [земель] Хорасана [вплоть] до Кабула и Бадах-шана и других земель Мавераннахра и в полном вооружении направились бы к месту расположения благословенного войска [Абдулла-хана]. Пусть они соберутся в назначенном месте в местности Несеф и станут под сенью знамени, подобного солнцу.