Перед тем как присоединиться победоносному войску к победной свите [Абдулла-хана], вновь прибыл [человек, на этот раз] Гадай ябу, которого его величество еще раньше оставил при Дарвиш-Мухаммад-хане. Он доложил: “Баба-султан снова посыпал голову времени землей мятежа. Погнав коня смуты с ристалища бунта и интриг, он окружил крепость Ташкента. Он раскрыл ее городские ворота ключом вражды и мятежа. Он убил саййида по происхождению, накиба по положению Ходжу Кари Саййид Атаи, которого его величество еще раньше назначил накибом по просьбе Дарвиш-хана и оставил вместе с прочим войском. Мечом власти он убил также Джан чухра-бия кушчи и Кутб ад-дина Мирака”.
После него прибыл Йари-бий, сын Сатылган-бия карлука, и сказал: “Мстительный, мятежный [Баба]-султан по [своей] близорукости, возлагая надежду на будущее, порвав узы родства, убил Дарвиш-хана с большой группой его подчиненных, мечом вражды он повалил дерево его жизни в плодовом саду страны”.
В это же время пришел человек из Андижана от Абд ас-Самад-бия. Он рассказал следующее: “Из султанов Ташкента Тахир-султан, Абд ал-Гаффар-султан, Абд ас-Саттар-султан, Хашим-султан с огромным войском окружили крепость Андижана. Если его шахская милость проявит сочувствие к положению дел осажденных в крепости, выступит для оказания помощи, то это послужит причиной избавления [тех, кто] оказался в цепях мучений”.
Узнав об этом событии, [Абдулла-хан] написал славное письмо, важное послание и отправил в Андижан одного из своих воинов личной гвардии. Содержание [послания] следующее: “Рукн ад-даула Абд ас-Самад-бий, который был отмечен царскими милостями, не должен сойти с пути решительности, пусть твердо [стоит] на пути защиты крепости, не теряет бдительности, потому что мы только что направились в ту страну с победоносным войском”.
Когда до благородного слуха хакана [Абдулла-хана], повелевающего, как Искандар, дошла весть о новом мятеже Баба-султана, [когда он услышал] рассказ об убийстве Дарвиш-хана, для его сердца, твердого, как гора, это оказалось очень тяжелой [ношей], и в нем загорелся огонь возмущения. Сильно разгневанный, он вновь приказал, чтобы таваджии, наводящие страх, как Марс, один за другим погнали коней к границам [владений], собрали победоносное войско и [присоединились бы] к благословенной свите.
Сначала он отправил в Шахрисябз всадника ристалища смелости Рахман-Кули чухра-агаси, повелев: “Пусть Исфандийар-султан, подобный Хосрову [Ануширвану], снарядившись, поднимет знамя, подобное солнцу, в местности Ура-Тюбе. Пусть он будет осведомлен о хитрости и коварстве неприятеля и сочтет своим долгом быть решительным и бдительным”. /
Сам [Абдулла-хан], повернув поводья, подобные метеору, вернулся в стольный город [Бухару] и воссел на трон величия, на престол власти.
В это [самое] время неожиданно произошло удивительное событие, необыкновенное происшествие, появился рассказ о смерти его святейшества Азизан.
Рассказ о неминуемой гибели его святейшества Азизан, милость и благословение [Аллаха] над ним!