Книга утраченных имен

– Ева, это дар свыше, что я встретил тебя. – Он посмотрел на нее, и в его глазах заблестели слезы. Эти слезы в глазах священника-стоика особенно растрогали Еву. – Ты смелая, сильная и мужественная, и я знаю, что впереди тебя ждет долгая и счастливая жизнь.

Она улыбнулась ему:

– Надеюсь, что так и будет, отец Клеман. Желаю вам того же.

– До встречи, Ева.

– До встречи.

Отец Клеман вручил ей билет на поезд и, на прощание погладив по щеке, вернулся к чтению лежавшей у него на столе Библии. Уходя, Ева слышала, как он несколько раз откашлялся, и поняла, что, как и она, святой отец всячески пытается сдержать захлестнувшие его эмоции. Впереди у них еще много работы, и ради успеха общего дела они должны были сосредоточиться на своих обязанностях. Несмотря на то, что мир вокруг рушился.

В половине седьмого вечера поезд привез Еву в Лион. Когда она выходила из вагона с маленьким, наспех собранным саквояжем, ее охватило чувство страха. Она никогда еще не заезжала так далеко на восток страны. Здесь она была ближе к свободе, но вместе с тем ближе к Германии. Удастся ли ей вырваться? Или же она угодит в ловушку? В любом случае пути назад уже не было. От нее зависели судьбы детей.

В шесть пятьдесят она встала слева от центрального входа и стала ждать детей и мужчину, вместе с которыми ей предстояло отправиться в Швейцарию. И хотя она старалась сохранять невозмутимый и спокойный вид, будущая встреча ее сильно волновала. Сможет ли она достоверно сыграть роль жены человека, которого никогда прежде не видела? И матери детей, которых не знала? Она снова и снова прокручивала в голове их имена. «Мой муж Андре. Мои дети: Жорж, Морис, Дидье и Жаклин». Ева немного представляла себе, как выглядели дети, ведь она сама подделывала для них удостоверения личности. Маленькая девочка родилась в 1939 году, ее настоящее имя Элиана. Мальчиков звали Жоэль, Рауль и Даниель – 1935, 1936 и 1940 года рождения. Их поддельные документы были надежно спрятаны за подкладкой ее пальто, в специально вшитом в рукав потайном кармане. Но что насчет мужчины? Кто он? Ева ничего о нем не знала, кроме его вымышленного имени.

Часы пробили семь, потом – семь пятнадцать. Еве стало не по себе, и ее охватила тревога. К тому же она находилась у всех на виду. Почему они до сих пор не пришли? Неужели их временные документы вызвали подозрение у немцев? Над Лионом быстро сгущались сумерки. Глядя в темноту, Ева невольно задавалась вопросом, что она будет делать, если они не придут. Если она вернется сюда на следующий день, это будет выглядеть подозрительным. И, конечно, она не сможет поехать в Анси без них.

И только почти в половине восьмого Ева наконец увидела, что из здания вокзала вышел темноволосый мальчик, а за ним – еще один. Того же возраста, что и предполагаемые семилетний Морис и восьмилетний Жорж. Через несколько секунд к ним присоединился малыш, которому на вид было около трех лет. Если она не ошиблась в своих предположениях, то это, должно быть, Дидье. Она двинулась им навстречу, надеясь, что ее улыбка полна материнской нежности, а не только чувства облегчения. Увидев последнего ребенка – девочку – по документам четырехлетнюю Жаклин, – которая шла, держась за руку мужчины, Ева так и замерла на месте.

Мужчина отвернулся и смотрел на небольшую толпу, собравшуюся на улице у вокзала, но Ева сразу же его узнала. Разворот плеч, узкая талия, даже его уверенная походка – во всем этом было нечто необычайно знакомое и родное. На мгновение Ева даже перестала дышать, а когда он наконец посмотрел на нее и удивленно распахнул глаза, время словно остановилось. Это был Реми, живой и здоровый. Внезапно Ева снова уверовала в чудо. Ева не сводила с него глаз, пока он не подошел к ней. Хоть она и понимала, что ей следует сейчас обменяться приветствиями и поцелуями с детьми, но все же она никак не могла совладать с собой, чтобы отвести взгляд от Реми.

– Это ты, – тихо проговорил он, приблизившись к ней.

– Это ты, – прошептала она, и в следующую секунду его губы прижались к ее губам, и на несколько прекрасных мгновений этот поцелуй заставил ее забыть обо всем на свете. Для них двоих никого и ничего больше не существовало, пока маленькая девочка, которую Реми держал за руку, не вскрикнула и не вернула их к реальности.

– Что такое, Жаклин? – спросил Реми, прерывая поцелуй и в ту же секунду отстраняясь от Евы. – У тебя все хорошо, милая? Если что, мы с мамой рядом.

Когда он наклонился к малышке, у Евы защемило сердце: на мгновение у нее перед глазами возникло то будущее, о котором она и мечтать не смела: где они с Реми – мама и папа маленькой девочки, такой как Жаклин, или маленького мальчика, как Дидье. И в ту же секунду она вспомнила слова матери, сказанные сегодня утром: «Ты ведь теперь нашла себе новую, мнимую семью, которой так доверяешь». Она подавила охватившее ее чувство вины и, проследив за взглядом девочки, увидела немецкого солдата, который вышел на улицу покурить.