Книгоед

Котигорошек не знал, что ответить. Да и расстроен он был очень сильно, оставшись без булавы — до сих пор успокоиться не мог. Поэтому еще разок огрел Змея дубом.

— Слушай, парень, чего ты хочешь? — прошипело чудовище, давясь собственным дымом: видать, что-то там у него внутри от Котигорошковых ударов повредилось. — Ты за золотом моим пришел? Или, может, тебе славы молодецкой хочется? Так будет тебе слава — я завтра же уберусь из этих краев, а ты скажешь, что убил меня. Или, допустим, золото тебе нужно — отсыплю я тебе, я же не скупердяй какой-нибудь, чтобы добру молодцу золота пожалеть.

Но подобные гнусные предложения Змея только еще больше рассердили Котигорошка, и он огрел чудище в третий раз. Тут-то дуб и переломился, ровнехонько пополам.

— Он братьев пришел выручить, — объяснил из воды Эмка. — И сестрицу. Правда ведь, ты их не съел?

Змей раздосадованно потер ушибленную спину и посмотрел вслед Котигорошку. Тот бодрой рысцой направлялся к лесу, за следующим деревом.

— Не съел, — проворчал Змей. — Не положено мне их есть, братьев его и сестру. Нет, мальчик, — возмутилось чудовище, — что ж ты сразу-то не сказал, что это Котигорошек?! Я ж не железный, такие удары выдерживать! Мне по сказке что положено? Удар булавой, я — в обмороке, он забирает своих родственников, и они отсюда уходят. А тут — дубом, по пояснице! Так и помереть недолго. Учти, я буду жаловаться, по всем инстанциям пройду. Вот где, например, его булава? Он что, не знает правил?!

— Да нету у него булавы, — признался Эмка, выбираясь из воды. В лесу раздавался скрип: Котигорошек никак не мог выломать очередное дерево. Увеличилась она в размерах, так что ему не удалось ее из земли выдернуть. Поэтому мы пошли так.

— А ты вообще кто такой? — подозрительно поинтересовался Змей.

— А я так, прохожий.

— Ну и ладно, — чудовище как-то сразу успокоилось, притихло. — Это даже хорошо, что мы наконец разобрались. Я сейчас улечу отсюда, а ты ему скажешь, когда вернется, что издох я и в пепел рассыпался, по ветру развеялся. Главное, чтобы сказка нормально закончилась. А то… — и Змей испуганно оглянулся. Жить-то всем охота, правильно я говорю?

— Ты о чем? — удивился Эмка.

— О Книгоеде… — Змей осекся, насупился, посмотрел на мальчика. — Короче, ты запомнил насчет меня? Издох, в пепел рассыпался, по ветру развеялся. Именно в таком порядке, не перепутай!

— А…

— А остальное забудь. Тебе, прохожему, оно ни к чему, — и с этими словами Змей улетел за Черную речку.

Эмка же отправился в лес, спасать от Котигорошка деревья.

Затем они отыскали в Змеевой пещере братьев и сестру, и все вместе отправились домой.

А потом Эмка проснулся.

"Фу, ерунда какая, — решил мальчик. — Наслушался библиотекаря, теперь всякая чушь снится".

Он посмотрел на полку: "Украинские народные сказки" стояли на прежнем месте, как будто и не пропадали никуда.

"Наверное, мама нашла и поставила на полку, пока я спал".

Глава третья,

в которой Эмка убеждается, что порой «небеда» бывает пострашнее "беды"

Эмка взял книгу, раскрыл на странице со сказкой про Котигорошка, смотрит страницы как новые и булава на картинке нормальная.

"А ведь в «Сказках» что-то изменилось".

И тут Эмку осенило.

"Так вот почему во сне у Котигорошка булава была здоровенная! Я ее сам и нарисовал такую!"

Но теперь-то в книжке красовалась нормальная иллюстрация, безо всяких излишеств.

"Вообще-то могла мама стереть", — подумал Эмка, а потом сам себе возразил: "Нет, не могла. Я ж фломастером малевал, это, как в пословице, и топором не вырубишь".

— Ничего не понимаю, — признался мальчик Мэлу Гибсону. Тот геройски подмигивал со своего места на стене — уж Мэлу наверняка было всё понятно.

— Ну и ладно, некогда мне сказки читать, — чуть обиженно сказал Эмка. — В школу пора.

Сегодня был последний день занятий, так что ничего неприятного не предвиделось. Можно и поторопиться.

Уроки прошли быстрей и веселей, чем вчера. Все откровенно радовались грядущим каникулам: учителя были милы, ученики — приветливы.

После школы Эмка со Славкой отправились к Костику Вышинскому, у которого дома был компьютер. Костик в честь лета пригласил приятелей поиграть в компьютерную игру, так что сидели у него в гостях до позднего вечера.

— Ну, ты завтра в футбик придешь играть? — спросили у Костика на прощанье.

— А как же! Последний матч, потом разъедемся кто куда… — и он вздохнул, то ли радостно, то ли огорченно. Костика родители высылали к бабушке послезавтра.

Зато Славка с Эмкой оставались в городе еще на целый месяц! Родители, словно сговорившись, отправляли их в лагерь аж на вторую смену.

За ужином мальчик спросил у мамы с папой, не они ли нашли "Украинские народные сказки". Мама покачала головой, папа хмыкнул: "Да ну, ты, наверное, вчера плохо искал".

Ну и ладно, плохо так плохо. Хотя Эммануил-то не сомневался: искал он вчера как следует. Но есть вещи, о которых взрослым говорить не стоит — всё равно не поймут и не поверят.

Размышляя об этом, Эмка разделся и лег в постель.