Код Средневековья. Иероним Босх

Рис. 31. Немецкая гравюра XV века «Зеркало понимания» (Spiegel der Vernunft). Христианский паломник, узнаваемый по шляпе, одеянию, коробу за плечами и посоху, – герой зерцала. Он следует по тернистой дороге жизни, полной угроз, а точнее, по ветхому и опасному мосту. Дьявол тянет его назад, к мирским удовольствиям, посередине – распятие и Книга на алтаре, а впереди – Смерть с луком и часами измеряет выделенное ему время жизни. Позади Смерти – Второе пришествие, всеобщее Воскресение и Страшный суд. Под мостом находится могила, ниже – пасть ада, а на вершине зерцала изображена Троица вместе с Богородицей и фонтаном жизни. За медальоном с Троицей находятся десять сфер, Луна, Солнце и звезды, а остальные девять – хоры ангелов. Ещё четыре ангела расположены по сторонам Света. Зерцало, образ пилигрима и коробейника – аллегория мира и выбора, перед которым стоит каждый человек, совершающий путь мирской жизни, всматриваясь в это зерцало, отражаясь и преломляясь в нём.

Рис. 32.

Аналогичную концепцию выбора жизненного пути обнаруживаем на аллегорической гравюре Альбрехта Дюрера «Рыцарь, смерть и дьявол» (1513 г.). Смерть и дьявол угрожают рыцарю, защищённому доспехами – бронёй своей веры. Этот образ также связан с богословом и философом Бургундских Нидерландов – Эразмом Роттердамским, написавшим «Руководство христианского солдата» (Enchiridion militis Christiani) с отсылкой к Псалму 22:4: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня».

Итак, можно предположить, что коробейнику удалось сделать сверхусилие и совершить выбор – уйти суеты, – чем не могут похвастаться герои внутренних панелей триптиха «Воз сена».

Блуди, но кайся

«Пилигримаж по земной жизни» (датируют 1500–1516 гг.) – это различные фрагменты ныне утерянного триптиха. Такие произведения как: «Корабль дураков», «Смерть скупца», «Коробейник», «Аллегория обжорства» сегодня находятся в разных музеях мира, хотя, как считают исследователи, когда-то представляли собой единое целое. Более того, предполагают, что в центре этого триптиха (или полиптиха) располагалась сцена Страшного суда. Грехи и искушения, явленные на створках, давались в свете финального эсхатологического Дня, когда агнцы будут отделены от козлищ, а зёрна от плевел. Концепция Босха снова связывает земной путь человека с искушениями и грехом. Бытовые сцены пронизаны образами низовой культуры и гротеском, а пристальному взгляду критика открываются все социальные слои и возраста. Таким образом, последовательная серия картин складывается в единое высказывание.

Своё путешествие по земной жизни совершает каждый. И во время этой Одиссеи длиною в жизнь средневекового человека преследуют искушения, козни нечистого, каверзы греха. Как будто дьявол заинтересован в человеке больше, нежели Бог.