Код Средневековья. Иероним Босх

Рис. 36 а. Левая нога – боса, правая – в продранной сандалии, – маркировка глупости дурака. Шут, снявший ботинок (или надевший его на голову), – частый герой миниатюр и фольклора. Das Narrenschiff, fol. 42r. Bayerische Staatsbibliothek, München.

Рис. 36 б. На многих картинах Босха видим сцены, в которых у героев или различных существ проблемы с обувью. «Одна нога обута, другая босая», – устойчивая поговорка (у Брейгеля также есть её визуализация во «Фламандских пословицах), у Босха разная обувь связана с образом глупости и безумия; обувь, являясь атрибутом социального статуса, также маркирует проблемы, связанные с ним.

Корабль дураков

До того, как триптих был расчленён, «Корабль дураков» и «Аллегория обжорства» представляли собой единое целое, а небольшой фрагмент композиции, соединяющий эти сцены, вырезан и утрачен.

Корабль – концентрированный средневековый символ, в первую очередь с ним ассоциировали Церковь. Центральная часть собора называется неф, в переводе – палуба. Римский крест, на котором был распят Христос имел Т-образную форму, напоминавшую якорь (поэтому в раннехристианском искусстве можно увидеть так много граффити с изображением якорей), апостолы братья Пётр и Андрей были рыболовами: «Я сделаю вас ловцами человеков», – слова Христа, адресованные им (Мф. 4:18–19). Христианский храм – это корабль, способный пронести по волнам мирских треволнений человека от его рождения до самой смерти. Корабль, – чрезвычайно положительный знак, – в сцене с дураками профанируется и теряет свою сакральность, профанируется. Рыбаки, как известно, не последнюю роль сыграли в Евангелии и в распространении благой вести. Но здесь гаденькие персонажи выпивают и закусывают, а монах и монахиня, которые должны нести слово Божие, горланят, распевая песню. Лютня, ягодки, вино, прелюбодеяние… У куста, как у руля, сидит переодетый в костюм чёрта актёр. Лицедеи в Средневековье ассоциировались с чем-то травестийным, негативным, их даже запрещали хоронить на кладбище – ваганты, подобно сатане, меняют личины, нарушая замысле божий. Кстати, современные помпоны на головных уборах являются рудиментом рожек, которые украшали шапочки переодетых чертиками и бесами актёров (рис. 37).

Рис. 37. Корабль дураков.

Мачта судна – вовсе не крест, а дерево, по которому ползёт упитанный мужчина, дабы ножом срезать привязанную к стволу курицу. В этой сцене Босх запечатлел популярный языческий ритуал, во время празднования Масленицы разыгрывавшийся в Нидерландах, северной Европе и на Руси – обряд майского дерева, когда взбираются по намазанному жиром стволу весеннего древа, славя плодородие, – очень популярная ежегодная забава. На вероотступничество намекает и мусульманский (еретический, по Босху) флаг, развевающийся над пассажирами дурного судна. А в кроне лукавого дерева сидит сам дьявол в образе глазастой совы. Корабль без штурвала и рулил, он ведом не словом божиим и заповедями, а дураками, сгорбленным шутом. Его характерная шапочка с рожками демонстрирует его бесовскую природу – так же, как и посох с антропоморфным лицом-навершием. Подобную шутовскую трость обнаруживаем и у дураков Себастьяна Бранта (рис 39 а, б, в).

Рис. 38. В центре судна сидят монах и монахиня, распевающие песни, женщина с лютней, стол украшен ягодами и вином – прелюбодеяние, разврат в лоне церковного сообщества, крах послушания, извращение догм. Гребут черпаком, спину монаха подпирает бочка с вином, на верёвочке висит пышный каравай.