Кое-что об архимагах

Помощник наконец оклемался и перестал нагружать плечо. Даже речи его о том, что и пяти золотых мало, а долю следует кратно увеличить, не раздражали. Хочет десять — пусть. Мертвецу может быть обещана и сотня — но лучше бы, конечно, поторговаться, чтобы легкость обещаний не смутила раньше времени… И Кеош сам не заметил, как стал азартно перелаиваться с сокурсником за несуществующее золото.

Оттого не сразу заметил, как привычное оживление на узких городских улицах переросло в столпотворение у площади перед Академией.

— Вновь прием новичков? — глянул Кеош на блондинчика.

Но тот сам пребывал в недоумении:

— Не должно бы. Один ведь раз в год.

Оба потянулись ближе, толкаясь локтями и целеустремленно выбираясь на саму площадь.

Где и замерли среди тягостного молчания стоящих вокруг людей.

— Отец, что происходит? — потянул Кеош за рукав старика, отчаявшись разглядеть что-то за широкими спинами впереди.

— Тихо!.. — шикнули на него.

А старик чуть вытянулся вперед и вверх, вслушиваясь в монотонный голос, искаженным эхом доносящийся откуда-то из центра внимания толпы.

Кеош прислушался тоже — какие-то местные имена, вроде как, сплошным бубнящим перечислением.

— Сюда давай, — нетерпеливо дернул Кеоша блондинчик, уводя за руку куда-то вбок и вперед.

Ближе и ближе к центру, ввинчиваясь меж рядов и локтей. К месту, где слова, в которые вслушивались люди, начали обретать интонации и узнаваемый тембр голоса. А там Кеош увидел и говорившего.

— Алид, Феок и Гара из поселка Желтая трава… — склонившись над сложенными в руках страницами и подслеповато щурясь, надрывая осипший голос, мерно произносил юноша в монашеской сутане.

Слишком высокий и оттого сильно ссутулившийся, будто стесняясь своей худобы и непропорционального роста, Филипп стоял на перевернутой набок телеге, утвердившись ногами на ободе колеса.

Стоял и зачитывал имена из огромного списка, останавливаясь только для того, чтобы перелистнуть страницу — а люди молча слушали, будто в тех именах было нечто важное. Будто список родных им. Будто умерло множество людей — и в этом списке так хочется не услышать близкое их сердцу. Но для этого надо выслушать до конца — поэтому они стоят и слушают.

Список из трех тысяч имен, упокоенных на кладбище недалеко от города. Волей светлейшего герцога Вайми.

Архимаг покачнулся, вцепившись в стоявшего рядом человека.

— Ты чего, эй? — Сокурсник стряхнул его руку и заглянул в глаза с тревогой.

— Эти люди… там, на кладбище. — проморгался Кеош, встряхиваясь и поведя шеей.

— И чего? — недоуменно пожал плечами блондинчик. — Думаешь, завтра кто-нибудь вспомнит о них?

— Пойдем отсюда… — покачал головой архимаг, разворачиваясь. — Толпа непредсказуема.

Благо крови не было — была только скорбь. А без крови — что толпа, что нет ее…

— Да сейчас разгоню, — легкомысленно донеслось за спиной, вызвав сначала недоумение, а потом ужас.

Кеош резко повернулся, стараясь успеть — но блондинчик уже бросил подобранный с мостовой булыжник в сторону телеги.

— А ну пошел вон, смутьян! Мой дядька жив! — гордо и с форсом крикнул парень, поворачиваясь к толпе. — Расходись народ, дурят вас!..

И, кажется, кричал еще что-то. Все внимание Кеоша было приковано к другому.

— Что ты наделал!.. — одними губами, почти беззвучно от ужаса шептал архимаг, пока камень, чуть вращаясь, медленно, с навесом летел в сторону поваленной телеги.

И не попадал в цель — он же видел: расстояние, ветер… Но тут Филипп сделал неловкий шаг вперед, наклонился, и булыжник врезался ему в висок, сшибая с ног и с постамента.

— Смотри, как я этого монашка! — горделиво повернулся к Кеошу блондинчик.

Но Кеоша рядом не было. Кеош уже бежал через толпу назад, не жалея себя и отбитых плеч, падая и тут же продолжая бег. Потому что знал, что будет дальше.

— Давайте будем благоразумны к этим чадам, тронутым тьмой, — поднялся позади Филипп на телегу, поддерживаемый доброхотами под локти, размазывая кровь со лба по лицу и аккуратно прижимая другой рукой списки, окропленные его кровью.

— Люди, вы чего?.. — донесся недоуменный голос блондинчика. — Вы чего⁈ Руки убери!..

И его дикий вой только подстегнул бег архимага.

— Давайте будем благоразумны к факультету кукольников этой Академии, — гремел голос Филиппа, объемный и сильный, — из-за которых убили три тысячи наших родичей.

Где же тот застенчивый монашек, что вещал с опаской… Нет его — и не было никогда!

— А ну стой! — стегнул запоздалый крик по спине Кеоша.

Его чуть не схватили за локоть, но он вывернулся, вылетая с площади в закуток. А там принялся спешно осматривать одежду, выискивая любые приметы, которые могли бы связать его с факультетом кукольников и нещадно бросая на землю. В первую очередь — факультетская накидка, надетая специально для встречи с Вайми. Затем дрянное медное кольцо… Содержимое карманов — карандаш, клочки бумаги. Документ о приеме — порвать и в мусор.

«Потому что вырежут всех!» — трясла мысль, а взглядом с опаской заметил движение людей, стягивающихся к площади.