Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

Открытие для публики доступа к тому, что долгое время ревниво охранялось правящим классом, происходило благодаря национализации бывших королевских и императорских коллекций. Дело в том, что королевские монетные коллекции считалась жизненно важными при обучении наследников и наследниц, поэтому они хранились в библиотеке государей и, надо сказать, что во многих местах такого рода связь не утрачена и по сей день. Например, в Королевской библиотеке Бельгии хранится более 83 тысяч монет, а Национальная библиотека Франции, что на улице Ришелье, имеет коллекцию из более чем 121 тысячи древнегреческих монет. Французское собрание представляет собой продолжение того, что некогда начиналось как Французская королевская коллекция книг и древностей. При Наполеоне она была преобразована в Императорскую коллекцию и, в конце концов, стала Национальной коллекцией, принадлежащей народу Франции, а не французским наследным принцам. Нумизматические коллекции многих колледжей и университетов тоже начинались как дополнения к их библиотекам, включая собрания Йеля и Принстона[482].

В эту «эпоху приобретений» (Age of Acquisition

) монеты быстро обращались среди коллекционеров так что, начиная с XIX века, коллекционеры стали уделять больше внимания тому, где находились их монеты, иными словами — их сохранности[483]. Одной из дурных привычек некоторых антиквариев эпохи Возрождения стало клеймение монет с целью визуальной демонстрации своего права собственности. По счастью, эта практика прекратилась до того, как слишком много экземпляров монет были бы безнадежно испорчены. Другим, более современным способом, стало получение отдельными экземплярами собственной задокументированной родословной, называемой «провенанс»; этот же термин указывал, когда это было известно, на первоначальное место находки монеты[484]

. Например, в 1892 году английский адвокат Хайман Монтегю опубликовал редкую золотую монету из своей коллекции, отчеканенную во II веке до н. э. бактрийским царем Евкратидом Великим[485]. Монтегю описал монету, изображенную на рис. 6.1, как редкий трофей: «Эту уникальную золотую монету афганский офицер носил как печатку, вделанную в золотое кольцо, от которого, как говорят, ее отрезал один джентльмен, купивший ее несколько лет назад»[486]

. Этим джентльменом был британский майор Чарльз Стратт, коллекционировавший монеты во время своей службы на Востоке, который и купил золотой трофей у афганского офицера. В 1874 году Монтегю приобрел эту монету у Стратта через аукцион. В 1896 году эта монета была продана вместе с остальной частью коллекции Монтегю, попав, таким образом, в выдающийся кабинет Генри Осборна О’Хагана[487]. Десять лет спустя О’Хаган странным образом решил «отказаться от занятий» нумизматикой. Аукционный дом Сотбис выставил на продажу золотой статер Евкратида, который в результате перешел в руки британского коллекционера Чарльза Теодора Селтмана — человека, получившего почетные медали Королевского нумизматического общества, Королевского общества искусств и Американского нумизматического общества. В 1921 году президент последнего заплатил Селтману за эту монету около четырнадцати долларов. Великий Эдвард Ньюэлл, безусловно, мог себе это позволить, ведь он унаследовал семейное состояние компании «Бэйн Вэгон», разбогатевшей на поддержке массовой миграции поселенцев на американский Запад в XIX веке. Богатый, много путешествовавший и хорошо образованный, Ньюэлл собрал невероятную монетную коллекцию и написал столько книг и статей по нумизматике, что из них можно было бы составить небольшую библиотеку. Его деятельность окончательно перевела США в число стран-лидеров научных исследований античных монет, а Ньюэлл отдал все свои силы и ресурсы развитию любимого им Американского нумизматического общества. После его смерти в 1941 году 87 603 монеты из его собрания перешли учреждению, которым он руководил с 1916 года[488]

. Одной из них была золотая монета Евкратида, которая и поныне находится в собрании общества.

Рис. 6.1. Золотой статер Евкратида Великого, Бактрия, II в. до н. э. Использовался как перстень с печаткой, эскиз Боба Лэпсли. Предоставлено Saudi Aramco World/SAWDIA.