Когда ты вернешься ко мне

Холден тихонько ахнул. Горячее дыхание согрело мой большой палец, и я принялся медленно водить им по его полным губам. Он поцеловал подушечку, а затем приоткрыл губы и легко коснулся кончиком языка.

Я резко втянул воздух, и Холден сделал это снова – от щелчка его языка по рукам и спине пробежали жаркие языки пламени и устремились к болезненно напрягшемуся члену. Холден поймал меня в ловушку своего безжалостного взгляда и обвел влажным, мягким, теплым языком мой большой палец, а затем медленно всосал его в рот.

Я закрыл глаза, и из моей груди вырвался стон. «Прикоснись, если хочешь, к моему животу», – пел Принс, и моя эрекция под водой стала твердой, как сталь, умоляя об освобождении.

Я ослабил хватку с побелевшими костяшками пальцев на краю бассейна и сунул руку в трусы, поглаживая себя в такт движений идеальных губ Холдена вокруг моего пальца.

Он наблюдал за моей рукой и сам один раз медленно вжал бедра в землю, его глаза были прикрыты и темны. Он задел зубами мой большой палец, а затем прикусил его достаточно сильно, так, что меня прошибло током до самого члена, жаждавшего ласк Холдена, а не моих. Я боролся с желанием затащить его в воду, добраться до его кожи под всей этой одеждой и…

Сделать что?

Я резко распахнул глаза, и реальность обрушилась на меня. Я дрочил в бассейне, засунув большой палец парню в рот. Никакой осторожности. Никакого контроля. Годы дисциплины рухнули в одно мгновение.

Холден заметил отразившийся на моем лице конфликт и отпустил меня за долю секунды до того, как я оттолкнулся от бортика.

– Я… черт. Я пьян. И не понимаю, что творю. Я не могу… Не могу этого сделать.

Холден болезненно поморщился и на мгновение прикрыл глаза, а затем снова перевернулся на спину и расслабился.

– Это моя вина, – тихо сказал он небу. – Мне не следовало заходить так далеко. Слишком далеко.

Между слов отчетливо слышались сожаление и боль, но я плыл к другому краю бассейна. Вылез из воды и подобрал смокинг. С правой стороны двора у бассейна стоял небольшой домик. Я поспешил к нему, прижимая смятую одежду к своему стояку. Внутри я отчаянно пытался поскорее одеться, но одежда прилипала к мокрому телу.

– Я просто жалок, черт подери.

Ощущение свободы улетучилось, уступая место суровой, удушающей ответственности, от которой я так стремился сбежать. От стыда эрекция сникла.

Я вышел из домика у бассейна и увидел Холдена в шезлонге. Он курил гвоздичную сигарету.

– Слушай, парень. Прости.

– Забудь, – сухо отрезал он. – Все как-то слишком завертелось. Это Принц виноват.

– Это была ошибка. – Я съежился от своих слов, а Холден вздрогнул, когда их услышал. – Просто… Я никогда…

– Знаю, что никогда. Это моя вина. Мне следовало быть более… не собой. – Холден поднялся с шезлонга, двигаясь, как сгорбленный старик. Сжав сигарету большим и средним пальцами, он кинул ее в бассейн. – Пойдем.

Мы прошли через огромный безмолвный дом на улицу, где через равные промежутки стояли янтарные фонарики в форме конусов. Между нами висело густое неутоленное желание, а вот близость, зародившаяся за вечер, была на грани исчезновения.

– Я позвоню Джеймсу, – бросил Холден, потянувшись за своим мобильником.

– Не надо, я прогуляюсь. Нужно проветрить голову. Машину заберу завтра. – Я оглядел улицу. – Который твой?

Он указал на огромный особняк, стоявший в нескольких домах от нас.

– Этот.

– Шутишь?

– Не шучу.

Я стоял, засунув руки в карманы своего помятого, влажного смокинга, галстук свободно болтался на шее.

– Ладно, тогда…

– Тебе не нужно ничего говорить, – сказал Холден. Я еще никогда не видел его таким подавленным. – Просто иди домой. Возвращайся к своей жизни. – Он слабо улыбнулся, но зеленый взгляд был тяжелым. Печальным. – Ты им нужен.

– Да, нужен. – Я переводил взгляд из-под ног к дому, а затем к Холдену. – Хорошо, что ж… спокойной ночи, Холден.

– Спокойной ночи, Ривер.

Меня бесило, как он произнес мое имя. Будто прощание. Потому что так и должно быть. Я портил то, что вообще никогда не могло произойти.

Я медлил, на лице Холдена промелькнуло раздражение.

– Ну? – поторопил он.

– Я жду, когда ты зайдешь домой.

– Зачем?

– Чтобы убедиться, что ты в целости и сохранности.

Холден разинул рот, затем нахмурился.

– Не нужно. Я ни о чем тебя не прошу, – вызывающе произнес он. – Никогда этого не делал и никогда не буду.

– Ладно. Прекрасно.

– Ладно.

Тишина давила, ожидая, что один из нас сделает или скажет то, что потом нельзя будет исправить. Наконец, пробормотав проклятие, Холден, ссутулившись, поплелся вниз по улице. Храбрая часть меня, которая вкусила настоящую жизнь, хотела, чтобы он обернулся. Меньшая, более слабая часть, радовалась, что он этого не сделал.

Я подождал, пока он благополучно войдет внутрь, и пошел домой.

Глава 9. Холден