Когда ты вернешься ко мне

Я лениво ухмыльнулся ему и показал свой тест с большой красной буквой А. Он поджал губы, не сильно впечатленный, а затем показал свою А+.

Сволочь.

Я со смехом закатил глаза, а он пожал плечами, как будто он тут ни при чем, просто внутренний гений вышел из-под контроля.

Натянутость и неловкость между нами ослабли.

Когда урок закончился, я рискнул и последовал за Холденом на улицу к низкой ограде вокруг так называемого Дерева Гиков, где любили тусоваться ученики из старших классов по математике и участники музыкальной группы.

– Привет, чувак.

– Да-а, – протянул он и резко развернулся ко мне, так что пальто закружилось вокруг его ног. Я был почти рад, что сейчас зима. Теперь его наряды стали уместны и не напоминали постоянно о тех ужасах, которые ему пришлось пережить.

Сегодня он выглядел чертовски сногсшибательно в сланцево-сером свитере с высоким воротом, черных брюках и длинном сером твидовом пальто. Хотя сногсшибательно он выглядел всегда. Само его присутствие уже бросало вызов моей силе воли.

– Как поживаешь? – поинтересовался я.

– Отлично. Лучше не бывает. – Он выдавил сухую улыбку. – Поздравляю с большой победой.

– Ага, спасибо. – Я сунул руки в карманы форменной куртки. – Ну… ты подавал заявления в колледж?

– У нас сейчас светская беседа, да?

– Не знаю. Это лучше, чем вообще не разговаривать. Разве нет?

Он мгновение смотрел на меня, а затем прислонился к ограде.

– Я не собираюсь в колледж.

– А чем планируешь заняться после того, как мы окончим школу?

– Исчезнуть.

По коже пробежал холодок.

– И что это означает?

– Я собираюсь путешествовать, – пояснил Холден. – Или нет. На самом деле еще ничего не планировал. Разве что получить от родителей наследство и больше никогда не иметь с ними ничего общего.

– С твоим умом ты мог бы выбрать любой колледж. Черт, да ты мог бы уже получить три высших образования! Или преподавать где-нибудь.

– Ты действительно можешь представить меня перед классом? Проверять работы и проводить время в кабинете, как обычный придурок?

Я скрестил руки на груди.

– Ага. Могу.

Он изучающе меня оглядел, словно решая, шучу я или нет, а затем покачал головой и понизил голос:

– Не-а, вообще без вариантов.

Я прислонился к ограде рядом с ним, но не слишком близко.

– Твои родители когда-нибудь пытались с тобой связаться?

– Нет. И это к лучшему. Они причинили достаточно вреда, не находишь?

– Я тебя поврежденным не считаю.

– Ты просто хорошо меня не знаешь. – Его пронзительные зеленые глаза с вызовом впились в мои. Заставляя меня вспомнить все, что произошло между нами той ночью в бассейне.

Как будто я мог забыть.

– А как насчет тебя? – поинтересовался он. – Ты уже решил, какой счастливый университет почтишь своим присутствием?

– Сузил круг поисков до нескольких. Техасский или Алабама, наверное.

– Папа будет гордиться.

– Ага, будет, – согласился я, пристальным взглядом призывая его вспомнить, как я рассказывал ему о своей жизни то, о чем не знает больше никто.

Он быстро отвел взгляд, враждебное выражение его лица смягчилось.

– Прости. Это не мое дело.

– Я сделал это твоим делом.

– Верно. В ту ночь ты многое сделал моим делом, – добавил он с лукавым взглядом и провел большим пальцем по своей нижней губе.

Я рассмеялся, хотя кожу обдало жаром. Господи, я не мог перестать пялиться на этого парня, который выглядел как чертово произведение искусства, дорогая одежда скрывала его тело, словно подарок, ожидающий, когда его развернут.

– Сезон закончился, что теперь будешь делать со всем своим свободным временем? – спросил Холден.

– Проводить больше часов в автомастерской. Подумываю предложить своему отцу расширить бизнес и заняться реставрацией автомобилей.

– Делать старый, поломанный хлам блестящим и новым?

– Мне больше нравится думать об этом как о возвращении их к жизни.

– Звучит весьма благородно. Как думаешь, он пойдет на это?

– Скорее всего, нет. – Холден начал было говорить, но я прервал его: – Сейчас все хорошо. Маме лучше. Мы все думали, что это Рождество будет совершенно иным. Невыносимо ужасным. Но… все хорошо.

– И ты хочешь, чтобы так и оставалось.

– Да. Хочу.

– Так почему же, Ривер Уитмор, ты продолжаешь со мной общаться?

– Потому что… – Я запнулся, беззвучно двигая губами.

Потому что не могу перестать думать о тебе. Когда за рулем. На тренировке. В классе. Ночью в постели…

– Потому что я хочу, чтобы мы были друзьями. Или, по крайней мере, не игнорировали друг друга в классе.

Друзья – такое слабое слово, чтобы описать сводящий с ума водоворот эмоций, которые я испытываю к Холдену Пэришу. Но это лучшее, что я могу сделать.

– Друзья, – повторил Холден, как будто это слово его позабавило.