Когда зацветет сакура…

– Исходя из всего этого, я с большой долей уверенности должен сказать, что исследуемые нами уши принадлежат совершенно разным людям. Однако сходство поразительное…

Жаков был расстроен:

– Значит, фиаско?

Профессор развел руками.

– Если говорить об идентификации, то да, тут уже все ясно. Кстати, а что это за человек? – поинтересовался вдруг он.

– Сам он себя называл Ким Ден Саном… Но, по нашим данным, это может быть совсем другой… Хван Чивоне… Слыхали о таком?

Старик напрягает память.

– Как вы сказали? Хван Чивоне?.. – переспросил он. – Да, я о нем слышал… У него, кажется, еще брат был… Погодки они…

Жаков удивлен.

– Говорите, брат?.. А может, это и есть те самые братья?

– Все может быть, – сказал кореец. – Вам бы в Сеул попасть… Они оттуда. Их семья очень известная. Японию они считали тем образцом, которому следует подражать. Поэтому японцы им доверяли. Все знали, что, когда на карте появится Великое объединенное корейское государство, эти люди обязательно войдут в состав его правительства.

Жаков, который был знаком с программой партии Синхындон, тут же понял, о каком «Великом государстве» идет речь. Его территория должна была включать не только земли нынешней Кореи, но и большой части Советского Приморья. Об этом мечтал попавший в руки советской контрразведки главный идеолог корейских националистов Пак Чен Хи, об этом мечтали его верные помощники и друзья.

– Значит, говорите, в Сеул мне надо?.. – задумчиво проговорил Жаков. – Увы, это исключено… А вам спасибо, профессор… Желаю вам удачи на вашем, гм, скажем так, не самом приятном, но таком нужном поприще, – указывая взглядом на труп, произнес он и пожал старику руку.

2

Мысль о Сеуле теперь ни на минуту не оставляла Жакова. Так что фраза «Увы, это исключено…» была произнесена им просто для проформы – вроде как ввести старика в заблуждение. А то возьмет да ляпнет где, что, мол, по его совету один контрразведчик собирается пересечь тридцать восьмую параллель. А здесь повсюду уши – тут же дойдет до американцев.

Да, он должен попасть в Сеул, но как это сделать? Ведь это не Париж, где можно легко затеряться, – тут каждая европейская физиономия на виду. Остается одно – попасть туда официально. Алексей знал, что на переговоры в Сеул время от времени выезжают советские делегации, чтобы решить какие-то важные вопросы. Порой переговорщики той и другой стороны, которые за это недолгое время уже успели друг с другом перезнакомиться и даже подружиться, приезжали только для того, чтобы проветрить мозги и развлечься. Русских привлекали американские бары, где они могли выпить виски и пофлиртовать с тамошними проститутками, американцев же – водка и знаменитая русская баня. Вот в такую группу «переговорщиков» Жаков и мечтал попасть, чтобы попытаться встретиться с родственниками Хван Чивоне… Тем самым, который не только являлся вторым лицом в Синхындоне, но и был личным другом этого великого авантюриста Пак Чен Хи, всю свою жизнь мечтавшего о создании корейской империи и первой роли в ней.

Главное теперь – убедить полковника Дудина в том, что такая поездка для них обоих очень важна. Ведь они у цели, и, если родственники Хвана подтвердят, что на фотографии, а убитого Алексей снимет сам во всех ракурсах, не кто иной, как близкий им человек, можно уже будет сообщить в Москву о ликвидации последнего остававшегося в живых руководителя партии «Вновь возрождающийся Восток».

Не теряя времени, Жаков с вечера заправил бензином свой служебный «виллис», а утром выехал в Пхеньян.

– Ты что, с ума, что ли, спятил? – выслушав его, изумился Дудин. – Ну подумай – как ты сможешь найти этих родственничков Хвана? Ведь за каждым русским, кто прибывает в южную зону, сразу устанавливается слежка – попробуй оторвись… Ну был бы ты хоть на корейца слегка похож, а то рожа-то рязанская…

– Я из Самары, товарищ полковник… – тут же поправил его Алексей.

– Ну пусть из Самары… Кстати, нет такого города у нас, или ты забыл, что ему еще в тридцать пятом дали имя выдающегося партийного деятеля товарища Куйбышева? – он улыбнулся.

– Да кто ж забудет такое! – усмехнулся Жаков. – У нас до сих пор люди плюются… – он вдруг осекся. – Прошу прощения, товарищ полковник! Я, кажется, что-то не то сказал…

Дудин покачал головой.

– Нечего оправдываться… – произнес он. Они сидели у полковника в кабинете, где не было посторонних. – Однако я не думал, что ты такой неосмотрительный, – укорил он капитана. – Кстати, а чем вам покойный Валериан Куйбышев-то не нравится? Вроде мужик он был толковый.

Жаков кивнул.

– Верно. Но тут дело в другом, – заметил он.

– И в чем же? – внимательно посмотрел на него Дудин.

Чтобы снова не попасть впросак, Алексей вначале решил подумать.