Когда зацветет сакура…

– Это нехарактерно для нас… Это я про воров, – произнес по-корейски Тен и попросил, чтобы Ли перевел его слова Жакову. – Корея всегда жила своим трудом, и люди не воровали.

– А что ж сейчас-то случилось? – ухмыльнулся капитан, но музыкант многозначительно промолчал. Дескать, неужто сами не догадываетесь?

Да догадался Жаков, догадался. Любое социальное потрясение выворачивает обществу душу и меняет сознание людей. А если этим людям еще жрать нечего… На севере полуострова заводы с фабриками стоят – куда идти? Может, в сельскую коммуну? Но там тоже голод несусветный.

– Эй, а ну стой! – неожиданно закричал Жаков милиционерам. – Отпустите его! Немедленно!.. – видно, вспомнив свое сиротское детство, не сдержался он. Милицейские не поняли его. Они стояли и растерянно хлопали глазами.

– Капитан говорит, чтобы вы отпустили этого человека! – сказал милиционерам поспешивший на помощь начальнику Ли Ден Чер. Те растерянно смотрели на русского. Капитан? А где видно, что он капитан?

– Скажи, что советский офицер ручается за этого пацана… – просил переводчика Жаков. Выслушав перевод, милиционеры нехотя отпустили парня. – Ну а ты больше не воруй, – обратился Алексей к карманнику. – Приезжай в Гензан – я найду тебе работу. Приедешь? – Парень, казалось, обезумел от радости. Стоял и не переставая кланялся своему спасителю. – Давай приезжай. Я жду тебя в комендатуре… Все, а теперь иди!..

…Пока ехали, перезнакомились. Большинство из членов военной миссии были фронтовиками, и с ними Алексею было о чем поговорить. Пили водку, вспоминали войну, ругали немцев… Как водится, нашлись любители преферанса. Жаков, этот бывший беспризорник, с детства владевший картами лучше, чем столовой ложкой, с такой легкостью обыгрывал соперников, что те не успевали доставать свои бумажники. Под конец он сходил в вагон-ресторан и на все выигранные деньги набрал коньяку. «Спасибо тебе, брат! Ты настоящий товарищ! – расчувствовавшись, сказал ему на это руководитель делегации полковник Зудов. – Считай, что мы у тебя в долгу».

Как позже выяснилось, этот сорокалетний полковник был тот еще хват. И выпить любил, и баб потискать. Вот и эти неплановые поездки за тридцать восьмую параллель он придумывал только для того, чтобы как следует гульнуть. Жакова это нисколько не удивило. Он давно знал, что есть люди, которые могут устроиться даже на войне. Этот полковник тоже был из таких. В войну он просидел где-то в тылу, а сейчас догуливал ее остатки. При этом неплохо догуливал. Пока настоящие фронтовики мокли в дырявых армейских палатках, он пил за их победу в американских барах.

2

Сеул встретил русских духовым оркестром, в котором, громко завывая, нагло выделялся саксофон. Для чуткого уха Жакова это было несколько странным. Впрочем, и ритм, который отбивал барабан, больше походил на фокстрот, чем на армейский марш.

– Веселые люди, однако! – с какой-то нескрываемой завистью произнес Зудов. – Уж коли праздник, то праздник, а то у нас вечно какую-то похоронщину играют.

– Уж не скажите! И у нас бывают хорошие оркестры, – с чувством произнес Жаков. – Когда я учился…

– А где вы, кстати, учились? Я вообще не знаю о вас ничего. Сказали: с вами поедет военный историк – и все!

– Все правильно, я окончил исторический факультет… – соврал Алексей.

– А-а… – протянул Зудов. – Тоже, однако, хорошая профессия.

После традиционных рукопожатий и необходимых в таких случаях слов встречающие усадили русскую делегацию в сверкающие черным лаком автомобили и куда-то повезли. Пока ехали, Жаков с любопытством школяра смотрел по сторонам.

Сеул, как и Пхеньян, был городом контрастов. Здесь тоже были и богатые особняки, и настоящие полуслепые лачуги, смущавшие глаз приезжих сутолокой крутых кособоких крыш. Однако все здесь выглядело как-то веселее, было больше дорогих автомобилей и роскошных женских бюстов. Двусторонним потоком двигались вдоль пешеходных дорожек велосипеды, педикебы, рикши… В ресторанах играл джаз, возле публичных домов о чем-то возбужденно переговаривались американские солдаты. Где-то громко вещало радио, из окон домов доносились веселые звуки радиол. Повсюду вывески, реклама, работали банки, магазины, кафе, бары, казино, «найтклабы»…

– Живут же люди! – сидя вместе с Жаковым на заднем сиденье «линкольна», со вздохом произнес Зудов.

Алексей усмехнулся.

– Товарищ полковник, не будем забывать, что Америке не довелось за всю свою историю испытать то, что испытали мы за эти полвека, – заметил он. – И вообще для нас война – это беда, для них же – средство наживы.

– Ну, вы уж скажете! – недовольно пробурчал полковник. – Они ведь тоже воевали…

Жаков хмыкнул.

– А вам известно, что во время войны было немало американских предприятий, которые поставляли свою продукцию Гитлеру? Что иные из них находились в самой Германии и наши союзники даже не пытались их бомбить? – спросил он Зудова.

– Да этого не может быть! – изумился тот.

– Я вам говорю…

Полковник пожал плечами:

– Ну вам, историкам, виднее… Хотя что-то с трудом верится.

– А вы поверьте, товарищ полковник…