Когда зацветет сакура…

– В чем?.. – переспросил он. – Да нам просто непонятно, кому это там пришла в голову идея, чтобы отобрать у города его исконное название… Ну нельзя же так расправляться с историей! Вы посмотрите, товарищ полковник, что происходит… Уже нет Твери, но есть Калинин… Вместо Екатеринодара у нас теперь Краснодар, вместо Екатеринбурга – Свердловск… Я уж не говорю про Ленинград и Сталинград… Кто дал нам право вмешиваться в историю…

Дудин снова покачал головой.

– Ой, смотри, Алексей… Как бы эти твои мысли боком тебе не вышли… – предупредил он.

Жаков улыбнулся.

– Но я же знаю, кому говорю… – без тени смущения произнес он и получил взамен такую же искреннюю улыбку.

– И все равно – будь осторожен в своих суждениях, – неожиданно нахмурив брови, сухо проговорил полковник. – Это тебе политика, а не шоколадная фабрика. Сунешься в окно, так вместо конфетки топором по шее получишь. Вот так-то!.. Но давай вернемся к твоему Сеулу… Я вижу, ты поймал эту мысль за хвост и не хочешь ее отпускать. Так?

– Так, товарищ полковник! Другого варианта я не вижу.

Дудин потер кулаком лоб.

– Ну а если использовать нашу агентуру? – неожиданно пришло ему в голову. – Дать людям фотографию – те и сделают, что надо.

Жаков вздохнул.

– Нет, это не выход.

– Почему? – не понял его полковник.

– А потому что… – капитан на мгновение умолк, пытаясь найти нужный ему аргумент. – Потому что они пойдут напролом, а тут ювелирная работа нужна. Представьте, товарищ полковник, что к вам приходит незнакомый человек, сует в нос фото и спрашивает: это ваш сын? Ну тот, который… Что вы на это ему скажете?

– Я прогоню его… Нет, скорее всего, задержу для выяснения его личности…

– Ну вот! – обрадованно проговорил капитан. – И они это сделают. Вызовут полицию – и прощай, Федя…

– Какой еще такой Федя? – не понял полковник.

– Да это я так, к слову… – произнес Жаков.

– К слову! – передразнил его Дудин. – А ты не подумал о том, что и тебя таким вот образом могут сцапать? Впрочем, этих Хванов еще надо найти…

– Надо… – кивнул капитан. – Вот тут можно задействовать нашу агентуру – пусть займутся поиском.

Полковник взял со стола пачку «Казбека», открыл ее и протянул Алексею. Закурили.

– Ну, допустим, адрес мы нашли – и что дальше? – полковник внимательно смотрел на Алексея, будто бы пытался понять, что там у него в голове.

– А дальше… – Жаков сделал глубокую затяжку и тут же широко распахнул ноздри, чтобы выпустить через них дым. – Дальше я начинаю действовать по обстоятельствам… Поверьте, уж я найду способ, как мне поговорить с Хванами без ущерба для собственного здоровья. – Он вдруг улыбнулся – чует, чует, что полковник потихоньку начал сдаваться.

Дудин в растерянности.

– Ой, Леша, что-то мне все это не нравится… А вдруг проколешься?.. Вдруг не вернешься?

– Вернусь!.. Обязательно вернусь! – горячо заявил капитан.

– Хотелось бы надеяться, – вздохнул полковник. – А то ведь я потом всю жизнь буду мучиться совестью… Как же, мол, так: человек две войны прошел, а тут на тебе… Ну ладно, не будем о плохом… Значит, решил все-таки ехать?.. – сделал он последнюю попытку усомниться в кажущейся ему авантюрной идее капитана.

– Решил, товарищ полковник!

Дудин сделал паузу – о чем-то думал.

– Хорошо… – наконец сказал он. – На днях наша военная делегация отправляется в Сеул, так что будь готов…

– Есть быть готовым! – поднявшись со стула и едва скрывая радость, произнес Жаков. – Разрешите идти?

– Ступай, Леша, ступай… – сказал Дудин. – А адресок-то ты этих Хванов найди, – когда Алексей уже собирался выйти из кабинета, произнес он ему вслед.

– Попытаюсь, товарищ полковник! – не оборачиваясь, ответил тот.

Глава пятнадцатая

1

Осень. Небо в серых клочьях. Каждый день лили дожди. На улице – слякоть и угрюмые, озабоченные лица людей. Все чего-то ждали. Чаще ждали плохого. Закрыты многие магазины, ювелирные лавки, рестораны… Сорваны с театральных тумб афиши, зазывающие народ на представления заезжих артистов. Даже рикш стало заметно меньше на улицах. Пустынно в природе, такая же пустота в душе у людей. Жаков удивлялся: странно, как будто им при японцах жилось лучше!

«Нет, лучше не жилось, – соглашался с ним Ли Ден Чер. – Тут дело в другом. В Корее всегда были хорошо развиты торговля и ремесленничество, а тут вдруг все разом решили запретить. Вдобавок крестьян заставляют объединяться в коммуны. Вот народ и недоволен».

«И я бы был недоволен, – подумал Жаков. – Но мы это прошли и вроде бы уже привыкли – и вы привыкните. Правда, вам еще предстоит пройти этот трудный путь привыкания. Будут конфликты, будут аресты, пытки, тюрьмы, лагеря, будут жертвы. Увы, революции без этого не обходятся». И он пожалел этих людей, у которых самое плохое было еще только впереди.

Как-то, проезжая по городу на автомобиле, Жаков заметил знакомое лицо.

– Тен! Дружище! – попросив Гончарука притормозить, крикнул он.

Кореец остановился, увидел Алексея и улыбнулся. Тот жестом подозвал его к себе.

– Коннитива, капитан! – перейдя улицу и подойдя к машине, поздоровался Тен на японский манер.