Когда зацветет сакура…

Прежде чем начать переговоры, их привезли в небольшой ресторанчик, где усадили на покрытые циновками теплые каны и накормили. Не обошлось и без рюмочки саке, которая оказалась кстати после ночного кутежа.

– Гуд! Гуд! Вам надо хорошенько поесть – вы же проголодались, – больше всех хлопотал возле гостей какой-то ладный офицер, который хоть и со страшным акцентом, но все же мог вполне сносно изъясняться по-русски.

«Неужто сам капитан Блэквуд, сотрудник здешнего разведцентра Си-Ай-Си?» – изумился Жаков. Биг Блэк, как называли его советские разведчики. Однажды только взглянув на его фотографию, которую ему показал Дудин, Алексей навсегда запомнил это лицо. Широкие скулы, глаза с прищуром, квадратный подбородок, оно выглядело достаточно мужественным, ну а глубокий шрам на правой щеке не портил его, напротив, придавал ему некоторый боевой шарм.

Блэквуд будто бы прочитал его мысли. Он внимательно посмотрел на Жакова и как-то странно улыбнулся.

Потом их повезли в штаб американской оккупационной армии, где русских уже дожидались какие-то высокие чины.

Прежде чем начать переговоры, руководитель каждой делегации представил присутствующих. Когда очередь дошла до Жакова, Зудов, не моргнув глазом, назвал его доктором Семеновым – так, во всяком случае, было написано в его представительских бумагах.

Алексею интересно было послушать людей, уполномоченных говорить от имени своих государств. Однако что они могли сказать друг другу нового, когда все уже и без них было решено на Ялтинской, а позже на Потсдамской конференции глав правительств трех союзных держав, где были определены и согласованы все мероприятия послевоенного периода, вплоть до раздела сфер влияния в мире? Разве что уточнить кое-какие детали военного характера (встречались-то военные) да предъявить друг другу какие-то претензии, которые возникают порой у соседей…

Покончив с формальностями, руководитель американской делегации полковник Стюарт на правах хозяина сообщил тему переговоров, которая касалась уточнения демаркационной линии между северной и южной оккупационными зонами Кореи.

Первым взял слово Зудов. Он начал с комплиментов в адрес американцев, отметив их значительный вклад в дело победы над милитаристской Японией. Однако тут же, согласно заранее подготовленному политработниками тексту, объявил о том, что все же решающую роль в разгроме японцев сыграло сокрушение советскими войсками Квантунской армии, что, мол, уже признали многие политические и военные деятели США, Англии и других ведущих мировых держав.

С ответной речью выступил Стюарт. Признав заслуги Советского Союза в войне с Японией, он все же пальму первенства тут отдал своим, заявив, что только атомные удары по японским городам с воздуха, деморализовавшие армию микадо, решили исход дела. Советские члены делегации, памятуя, что они не на политическом диспуте, только вежливо улыбнулись и застыли в уверенности собственной правоты.

Потом пошли какие-то технические вопросы, которые были интересны только тем, кто в них хорошо разбирался. Алексею было все равно, пройдет ли линия политического водораздела несколькими сантиметрами дальше на юг или, напротив, на север, поэтому он сидел и наблюдал за Блэквудом.

Тот тоже заметно скучал. Казалось, мысли его были далеко от этого большого кабинета, обставленного по всем правилам дипломатического протокола. Длинный стол, покрытый зеленым сукном; с одной стороны – русская делегация, с другой – американцы. По всей линии стола на небольшом расстоянии друг от друга бутылки с кока-колой и тонкого стекла стаканы, а также пепельницы и сигареты с зажигалками. Время от времени Биг Блэк потирал кулаком свой широкий боксерский подбородок и что-то записывал в блокнот.

«Что это он там пишет? И вообще, что его в данную минуту заботит?» – подумал Жаков и в ту же секунду поймал на себе его взгляд. Биг приветливо улыбнулся ему.

«Чертовщина какая-то! – изумился Алексей. – Не успеешь о нем подумать, как он тут же поворачивает к тебе свою морду. А ну, давай поиграем! – неожиданно пришло ему в голову. – В общем, мне бы хотелось знать, что ты там пишешь. Ты согласен потом мне все это показать? Ну же, отвечай!..» Но Биг даже ухом не повел. «Ишь ты! – изумился Жаков. – Выходит, я ошибся – ты не можешь читать мои мысли… Я прав?» И снова никакой реакции. Жаков еще какое-то время продолжал экспериментировать, но потом это ему надоело. Однако, когда он попытался перевести свое внимание на что-то другое, Биг снова посмотрел на него, угостив его своей приятной белозубой улыбкой, которая сразила бы любую женщину. «Наверное, донжуан, каких поискать», – решил Алексей. И вообще приятная во всех отношениях личность. Даже трудно поверить, что это безжалостный и коварный человек – так, по крайней мере, его ему характеризовали. У него и прозвище-то соответствующее – Blood hand, что значит Кровавая рука.