Колдовство

Валерка плачет. Он вообще догадливый малый. Соня несколько минут сидит, сдерживая очередные позывы к рвоте, потом неуверенно поднимается, цепляясь пальцами за какие-то выступы, ручки, бредет в ванную, умывает лицо холодной водой. Валерка все еще плачет, но его некому успокоить. Соня достает из тумбочки над раковиной тест на беременность. Она точно знает, зачем его хранила.

– Все будет хорошо, – шепчет Соня, осторожно, мелкими шажками возвращаясь на кухню. – Все будет просто замечательно. Никому я вас не отдам. Никому.

2

Про бабку Глашу Соне рассказала подруга по работе, и Соня сразу поверила. Просто потому, что другой надежды не было.

Они с Егором пытались завести ребенка уже два года, сдавали анализы, проходили какие-то комиссии, оба были здоровы, но ничего у них не выходило. А Соня ребенка хотела, потому что годы брали свое, в доме должен звучать детский смех, да и вообще, что это за семья, где ни сына, ни дочери? Бабушка всегда говорила, что чем больше детей – тем светлее будущее. Бабушка врать не будет.

Удивительно, но бабка Глаша жила всего через две улицы от дома Сони. На лицо тоже вроде бы знакома, хотя Соня не была уверена, что где-то ее видела раньше. Старуха провела Соню в дом, накормила борщом, угостила сладкими жареными пирожками и чаем с медом. Расспрашивала, уточняла: кто муж, где работает, чем сама Соня занимается, понимает ли она ответственность и последствия. Потом закрыла занавески, зажгла свечу в подсвечнике, поставила на стол. Комната как будто стала меньше, мир сузился до размеров дрожащего пятна света. В руках у бабки Глаши оказались вязальные спицы. Подцепив крючочком нить дыма, тянувшуюся от свечи, старая ведьма начала наматывать на спицу тонкую серую вязь. Запахло сырой землей, гнилыми овощами, словно Соня оказалась в подвале… или, может, в могиле?

– Тебе нужно понимать, на что согласилась, – проговорила баба Глаша. – Просто так люди на пороге моего дома не появляются.

– Я понимаю, – кивнула Соня и торопливо добавила: – И не просто так.

Действительно, в тот момент она была готова на все.

Баба Глаша задула свечу – и комната погрузилась в темноту. Было слышно, как звонко цепляются друг за дружку спицы. Запах сделался плотнее, навалился, забиваясь в ноздри и в горло.

– Значит, слушай, – бабкин голос раздался у самого Сониного уха. Холодные тонкие пальцы вцепились ей в плечи. Что-то острое кольнуло под подбородком. – Слушай и запоминай…

Через час Соня вернулась домой и стала ждать мужа. Когда Егор вошел в сени, она, улыбаясь, встретила его на пороге, неловко обняла и произнесла:

– У нас будет ребенок!

Соня не рассказала Егору про ведьму, потому что муж не должен волноваться. Его дело – обеспечивать семью и отдыхать после работы. А уж остальным займется жена.

Год, прошедший с рождения Валерки, она размышляла о том, что же делать дальше. Как выкрутиться. Как избежать выплаты страшного долга. Мыслей было много, но не было того самого решения, единственно верного, чтобы наверняка.

Она аккуратно расспрашивала знакомых, ходила в гости к людям, которые вроде бы тоже когда-то договаривались с ведьмой, но никто ничего не рассказывал. Все уклонялись от вопросов и прятали взгляды. Да и людей, в общем-то, было немного. Верно ведьма сказала – дело это редкое.

Соня металась как муха, и сама же понимала, что скоро запутается окончательно в липкой паутине страхов и отчаяния.

И вот, когда она сидела в ванной, стирая с губ кусочки непереваренного завтрака, когда ноги ослабли, а в животе что-то рвало и резало, – решила, что пора посвятить во все Егора.

Весь день она сидела как на иголках. Валерка тоже нервничал, постоянно плакал и просил грудь.

Едва дождавшись мужа, Соня тут же все ему и рассказала. Коротко, сухо, будто излагала заметку в газете. Понимала, что если не сдержит эмоций, то сделает еще хуже. Лучше так.

Егор, слушая, долго сидел на табурете в кухне и как будто что-то внимательно разглядывал в окне. Соня говорила монотонно и наконец пробормотала:

– Я не хочу отдавать ребенка. Нельзя так. Это неправильно.

Егор медленно повернул голову.

– Ты дала слово, – ответил он, будто говоря с самим собой. – А для старухи уговор – это святое. Не отдадим долг – все равно кто-то умрет. Так всегда бывает.

– Откуда ты знаешь?

– Мы еще в школе эти истории слышали. Страшилки разные. Сначала я думал, что это неправда. А потом один мой школьный приятель сводил к ней жену.

– И он отдал долг? – охнула Соня.

– Пока нет. Бабка сама приходит, когда надо. Цокает языком, стучит в дверь и приглашает в гости, поболтать.

– Не бывает так, чтобы нельзя было договориться, – сказала Соня. – Ты мужчина, у тебя тоже есть долг. Знаешь, какой? Защищать семью. А нас теперь четверо.

– Чем же ты думала, когда шла к бабке? – спросил Егор тихо, хотя было понятно, какой силы ярость кипит у него внутри. – Кто тебе насоветовал? Тебе даже в голову не могло прийти, что это по-настоящему?

Соня только трясла головой.