Колея к ржавому солнцу

– А если без шуток, – продолжает девушка, – то прикрою левой рукой мальчику глаза, а правой – выстрелю в твою кривую башку. Прямо сейчас. И больше, чтобы врубился, я с тобой разговаривать не буду.

Тим смотрит, как и без того белое лицо Повешенного наливается прямо-таки смертельной бледностью. Вот так бледнели повстречавшие привидение герои мультика про Каспера.

Горячая ладонь девушки вдруг ложится на лицо мальчика, и сложенные вместе пальцы прикрывают ему глаза. Тим, конечно, может следить за происходящим сквозь щелочки между пальцами, но предпочитает не смотреть, так он напуган. С закрытыми глазами он чувствует, как Сталинграда делает невидимое ему движение, которое заполняет клейкую паузу, и обращается к тому, кто стоит напротив нее:

– Даже не думай!

Если можно услышать выстрелы в человеческом голосе, то Тим слышит их прямо сейчас в голосе Сталинграды.

Проходит еще несколько тягучих секунд. Сталинграда и Повешенный кажутся Тиму ковбоями из старого фильма. Стоящие друг против друга, высверливающие взглядами друг в друге дыры, руки тянутся к кольтам… Но на самом деле они на центральной улице залитого солнцем Старого города. Тим слышит, как где-то включается автомобильная сигнализация, кто-то, приволакивая ногу, проходит мимо.

– Месяц, – говорит наркоторговец и повторяет, словно сам пытается это запомнить. – Один месяц.

– Звучит, будто извиняешься, – в голосе Сталинграды чувствуется насмешка.

И только тогда Тим начинает догадываться, насколько опасна девушка, стоящая за его спиной. Как острозаточенный нож и бьющее прямой наводкой корабельное орудие, вместе взятые.

Опасная и крутая…

Но насколько крутая, он понимает, когда Сталинграда, оставив его в «ягуаре», припаркованном у их дома в Петровском, в одиночку идет разговаривать с Полиной Ивановной. И это после того, как Тим предупреждает, что бабушка вряд ли одобрит ее рваные джинсы.

Сталинграда хмыкает:

– Что ж, мне в магазин за новыми бежать?

Предварительно они заезжают в салон сотовой связи, где Сталинграда покупает два недорогих смартфона и регистрирует на себя две сим-карты к ним. В машине она вставляет «симки» в телефоны, один из которых отдает Тиму. По такому, наверное, можно выйти в интернет. Дожидаясь в машине ушедшую к бабушке Сталинграду, мальчик вертит телефон в руках все те двадцать минут, пока трубка не начинает вдруг звонить дребезжащей мелодией. Тим смотрит на смартфон. Странно, конечно, но по мобильнику ему звонят впервые в жизни. Кажется, отвечая на звонок, говорят это дурацкое слово «алло».

– Слушаю, – произносит Тим, отвечая на вызов.

– Иди домой, – слышит он из динамика голос Сталинграды.

Он выбирается из «ягуара», оглядывается, не видит ли кто из соседей его выходящим из дорогой иномарки. Но поселковая улица пустынна, если не считать проехавшего минуту назад явно заблудившегося белого «Рендж-Ровера» с аэрографическим изображением длинноволосой девушки с мечом на боку.

В доме бабушка и Сталинграда сидят за столом и пьют чай с клубничным вареньем и сухарями, которые Полина Ивановна делает сама из посыпанных сахаром кусочков белого хлеба, купленного в ларьке при пекарне воинской части.

– Чай будешь? – спрашивает бабушка.

Тим мотает головой. В таком состоянии у него кусок в горле застрянет, а еще ему хочется подольше сохранить во рту не исчезнувшие до конца крохотные, почти неуловимые уже молекулы вкуса американо, выпитого в «Совах».

– Полина Ивановна отпускает тебя, – произносит Сталинграда, – под мою ответственность. И чтобы каждый день весь этот месяц звонил ей по телефону. Без напоминаний.

Тим на несколько мгновений забывает дышать. Какие слова нашла Сталинграда для бабушки? Все еще не веря своим ушам, он быстро кивает.

– Сейчас помогу тебе собраться, – говорит бабушка, отодвигая чашку.

– Полина Ивановна, – мягко обращается к ней Сталинграда. – Мы же решили, что он вполне самостоятельный мальчик. Неужели не соберет себе нужные вещи?.. Только нужные, Тим!

– Ага! – говорит Тим и идет в комнату.

По дороге задумывается. Ну, ладно, зубную щетку он возьмет. Но надо ли брать зубную пасту? И шампунь? И… И то, что спрятано у него на чердаке?

* * *

На въезде в город Тим увидел пытающиеся дотянуться до быстро темнеющего неба новостройки.

– Красивые дома, – сказал он, на что Сталинграда поморщилась и отреагировала непонятным словом:

– Фавелы.

Она была чем-то не то недовольна, не то огорчена. Отрицательные эмоции с полчаса назад влились в Сталинграду через зазвонившую трубку. Девушка взяла телефон, коротко переговорила с невидимым собеседником, нахмурилась. Убрав мобильник в карман, замолчала.

«Ягуар» тем временем летел по набережной мимо бесчисленных мостов, перекинутых через Неву. Немного не доехав до горящей разноцветными огнями телевышки, он выехал на мост и воткнулся в пробку прямо над вколоченной в гранит замерзшей рекой. Пробка еле шевелилась, неспешно, как гусеница, подтягивая свое тело. Тим подумал, что он быстрее прошел бы мост пешком.