Колея к ржавому солнцу

Пару раз мальчик бывал в Петербурге с классом, когда их возили в Зоологический музей и в цирк, где натужно шутили по-дурацки раскрашенные клоуны, но город тогда Тим видел мельком, из окна автобуса. Поэтому сейчас, когда они с черепашьей скоростью преодолели мост и продолжали еле-еле двигаться по забитому транспортом широкому проспекту, он с жадным любопытством разглядывал грязные старые здания, выглядевшие так, будто кто-то посрывал объявления с ближайших столбов, сжег их и пеплом вымазал все фасады домов. Ярко горели лишь витрины магазинов, приманивая мотыльков с банковскими картами. А арки по соседству щерились раззявленными ртами, словно пытались урвать свой кусок.

Еще один мост, гораздо длиннее предыдущего.

Украшенное колоннами огромное светло-зеленое здание с лепниной, с которой будто украли позолоту, и, заметая следы, покрасили простой желтой краской – вдруг никто не заметит? Выглядел дом как одетое с иголочки пугало.

– Эрмитаж, – сумрачно ответила Сталинграда на невысказанный вопрос Тима. – Сокровищница, мы храним тут награбленную добычу.

Проскочив большой темный пустырь совершенно нестоличного вида, «ягуар» нырнул в переплетение узеньких улочек и каналов.

На одном из перекрестков они чуть не сбили нерасторопного пешехода. Сталинграда успела затормозить, а потом посигналила и молча, не говоря ни слова, через стекло наградила растяпу, которого вернула на тротуар подруга, убийственным взглядом.

Еще до этого происшествия Тим потерял всякую ориентацию среди набережных с односторонним движением, небольших мостов и знаков «Объезд», но карта города, видимо, была вмонтирована в ДНК Сталинграды, потому что они очень скоро и без особых хлопот выехали на очередной проспект, который вывел их на круглую площадь. В центре площади громоздилась подсвеченная зеленоватая арка с колесницей, запряженной шестью, как успел сосчитать Тим, медными конями. Позже он узнает, что это родные братья коней Клодта на Аничковом мосту.

За загруженным автотранспортом проспектом Стачек наблюдали большие, построенные вдоль него еще до войны здания. Со своими колоннами, арками и кованными балконными решетками они показались Тиму нелепыми багами компьютерной программы. Потом потянулся длинный забор, за которым отдыхали после дневной смены громады производственных цехов, ничем другим это быть не могло. Мелькнула вывеска «Кировский завод», будто сделанная почерком старательного второклассника.

Через проходную, зажатую между двух столбов с буквами «К» внутри шестеренок и охраняемую парой людей в черных комбинезонах, автомобиль завез Сталинграду и Тима на территорию предприятия.

Мальчик даже не предполагал, что бывают такие огромные заводы. Судостроительный – «десятка», как его называли в Выборге, – конечно, тоже большой, но тут целый город с настоящей центральной улицей, до влажного асфальта и очищенной от снега белой разметки. Отремонтированные и свежеокрашенные административные корпуса, возле которых росли елочки. Доска почета с напряженно улыбающимися лицами работников. Многочисленные цеха, по железной дороге между которыми нехотя полз тепловоз.

Дальше, в глубине заводской территории, скрывались от посторонних глаз полуразрушенные здания, таращившиеся на проезжающий мимо них «ягуар» слепыми окнами. Увитые рваными трубами ржавые эстакады прятались в сумерках, как в другом измерении. Мимо сбросившего скорость на извилистой дороге автомобиля проплыли присыпанные снегом монстры – свежепокрашенные трактора «Кировец» с колесами выше Тима.

Сталинграда свернула направо, налево, снова направо, проехала между двумя точечными корпусами-небоскребами. Темные, неосвещенные и оттого страшные монолиты уходили в подсвеченную медовой луной стратосферу, будто заброшенные космические лифты. Мелькнул состав из пяти или шести железнодорожных цистерн, каждая из которых была промаркирована надписью:

«В металлолом». Рядом щетинилась огромная, в два этажа, гора железной стружки, из которой торчала рука так и не побежденного памятника. Тиму стало жутко.

– Куда мы едем? – спросил он у девушки.

– На Северную верфь, – ответила Сталинграда, будто это что-то объясняло Тиму.

«Ягуар» медленно вполз в еще одно «ущелье» между цеховыми корпусами, а потом строения неожиданно кончились. Внезапный яркий-яркий свет лезвием резанул по сетчатке Тима. Пока он жмурился, автомобиль выехал на открытое пространство, огороженное сетчатым забором с колючей проволокой и освещенное мощными галогенными прожекторами. За забором высились портовые краны, виднелись какие-то сооружения, за которыми темнело густое масло воды с медленно дрейфующими по ней льдинами.

На берегу залива была своя охрана, расположившаяся в аккуратной будочке перед воротами. Сталинграда вышла из машины, подождала, пока охранник переговорит с кем-то по рации, и открыла для досмотра багажник «ягуара».

– Проезжайте, – охранник нажал кнопку пульта.

Натужно загудел замерзший электродвигатель, ворота отъехали в сторону. Девушка села за руль, машина тронулась.