Колея к ржавому солнцу

Выбирая песню для себя, Троцкий почувствовал, как у него вспотели ладони. Все потому, что он знал желание, которое загадает в случае своей победы. Нескромное, но, кажется, единственно правильное в сложившейся обстановке, если он верно интерпретировал взгляды Инги, ее улыбки и жесты. Их общее желание, как ему казалось. Костас загрузил группу «Nirvana», но волнение и виски сказали свое веское слово. С самого начала пошло все не так, и он едва наиграл на три звезды. Компьютерные зрители погудели, настоящие жидко поаплодировали. Троцкий ощутил разочарование, будто продул финал Кубка Гагарина и Столетнюю войну одновременно.

– В следующий раз получится, – засмеялась Инга, похлопав его по плечу. – Не расстраивайся, Костя.

Но он расстроился. Ни на что не надеясь, уступил девушке пластиковую гитару. И та выдала.

Это было эпичное исполнение «Plug In Baby». Наверное, у самих «Muse» так сыграть получалось не каждый раз. Инге хлопали. Финны в клетчатых рубашках лесорубов шумно орали, жали девушке руку и предлагали сыграть на бис, оплатив за нее игру. Инга заулыбалась, ища взгляд своего спутника. Не нашла и рубанула «Seven Nation Army», во время которой у «Guitar Hero» едва не случился финский слэм.

Потом она, смеясь, отошла к стоявшему в сторонке с кислым видом проигравшему Костасу.

– Поздравляю! – без энтузиазма сказал тот.

– Просто я ходила в музыкалку… – пояснила Инга и спросила: – Чего не радуешься за меня?

– Это твое желание? – поинтересовался Костас. – Порадоваться?

– Не-а, – ответила девушка.

Они помолчали несколько секунд, смотря друг на друга, потом Инга сказала:

– Закрой глаза.

– Это твое…

– Да. Считай, что это – мое желание.

Ничего не понимая, Троцкий сделал, как она сказала. И через пару секунд почувствовал губы девушки, дотронувшиеся до его губ. Сначала аккуратно и легко, а потом, когда он стал отвечать на поцелуй, с напором, решительно. Костас открыл глаза и сразу пожалел. Инга, будто испугавшись, отпрянула. Они стояли, глядя друг другу в глаза, и пытались осознать, что только что произошло.

– Ты говорил, что один в каюте, – проговорила Инга. – Может, пойдем к тебе?

Он сглотнул и произнес почти невпопад:

– Думаю, да.

Костас так и не понял, проиграл желание или все-таки выиграл. Он взял девушку за руку и повел в каюту. Шел быстро, не оглядываясь на нее, когда они оказались на каютной палубе. Почему-то боялся, что она передумает. Шаги утопали в мягких коврах, застилающих полы. У каюты Троцкий выронил картонный ключ, открывающий электронный замок. Потом ключ не с первого раза открыл дверь. Пришлось совать его в прорезь замка второй раз, третий. Эти движения – вставил-вынул – были похожи на… Хватит тебе уже дрочить, подумал Костас про замок. Наконец моргнул зеленый огонек, замок щелкнул, впустив их в каюту. Костас, стараясь не встречаться с девушкой взглядом, пропустил Ингу и зашел следом. Девушка остановилась, словно разглядывала обстановку (а чего там разглядывать?), потом развернулась к нему. Дрожа от желания, он обхватил ее за плечи, подтянул к себе и стал целовать, придерживая ладонью ее затылок и второй рукой расстегивая на ней кофту. Инга помогала. Под худи у девушки оказалась обтягивающая напряженные соски футболка из микрофибры. Оторвавшись от губ девушки, Троцкий потянул футболку вверх. Испытал настоящее удивление, потому что после альтернативных, не девчачьих, имиджа и прически Инги ожидал увидеть тело, расписанное цветными татуировками револьверов, звезд, театральных масок, роз или еще чего-нибудь в таком духе. Но увидел только чайный загар худых птичьих плеч. Он стащил со все еще стоящей девушки джинсы и трусики. На мгновение ему показалось, что она застеснялась, но он ошибся. Потому что Инга, присев перед ним, расстегнула его ремень и… Он тогда чуть не взорвался, но умудрился сдержаться, каким-то чудом переключив свое внимание с происходящего внизу на картину, висевшую на месте иллюминатора. Презервативы у Инги были. Сначала они не хотели раскручиваться, потом сползали, «баловались». Когда Костас целовал девушку в шею и входил в нее, стонущую, сзади, прижимая ее тело к запертой входной двери со схемой плана эвакуации, он снова приблизился к своему пику. И вдруг, едва сдерживаясь, чтобы не расплескаться, услышал:

– О-хо! Я даже напугался. Думал, зверь какой-то в вентиляции застрял.

Голос подвыпившего мужика раздался в полуметре от них, прямо за дверью каюты. Второй ответил:

– Тише ты, не мешай людям, Гера. Пошли водоса лучше жахнем…

Уцепившись за ручку двери, Инга застонала, потом обмякла в руках Костаса и вдруг затряслась в беззвучном смехе. Он тоже, выскользнув из нее и уткнувшись ей в плечо. Потом она обернулась к нему, обняла одной ногой.

– Ты как?

Он приподнял девушку, подхватив за бедра, и уложил на узкую корабельную койку. Склонился к ней.

– Ты прямо марафонец, Костя, – прошептала она позже.

В отличие от «Guitar Hero», здесь он показал себя молодцом.

Да и вчера тоже.

* * *

Инга рассказала, что кабриолет угнал парень, которого она видела в баре «Departure/Arrival».