Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

– Война против Тени, – нерешительно вступила Такима, – провозглашена и ведется уже давно. Нужно ли официальное воззвание? Разве не достаточно самого нашего существования, существования Белой Башни? Неужели клятвы не в должной мере подтверждают нашу позицию?

– Но нам необходимо вынести какой-то вердикт, – возразила Романда. Как самая старшая по возрасту из присутствующих, она возглавляла собрание. – Чтобы довести до всеобщего сведения мнение Совета и отговорить Амерлин от опрометчивого призыва к войне.

Казалось, происходившее в зале нисколько ее не смущало. Романда смотрела прямо на Эгвейн. Нет, не скоро они с Лилейн простят ее за выбор Красной сестры на пост хранительницы летописей.

– Но как передать это послание? – спросила Андайя. – То есть что мы должны сделать? Провозгласить от имени Совета, что объявления войны не будет? Не глупо ли это звучит?

Женщины умолкли, а Эгвейн обнаружила, что кивает, хоть и не потому, что была согласна с услышанным. Ее возвысили при самых необычных обстоятельствах. Если оставить Совет без присмотра, восседающие захотят поставить свою власть выше власти Амерлин, и сегодняшний день вполне может оказаться шагом в этом направлении. Сила Престола Амерлин ра́знилась от века к веку: одни сосредоточивали в руках почти неограниченное могущество, а других контролировали восседающие.

– Полагаю, Совет действует мудро, с позиции здравого смысла, – сказала Эгвейн, тщательно выбирая слова.

Восседающие повернулись к ней: некоторые с облегчением, но те, кто знал Эгвейн лучше остальных, смотрели на девушку с подозрением. Что ж, неплохо. Пусть в ней видят угрозу, а не девочку, которую легко запугать. Эгвейн надеялась, что рано или поздно добьется уважения в качестве их главы, но нельзя достичь очень многого за такое ограниченное время.

– Война между фракциями Башни имела свои особенности, – продолжила она. – В первую очередь она была моей личной схваткой, войной Амерлин, поскольку камнем преткновения был Престол Амерлин. Но война с Тенью куда серьезнее, это нечто большее, чем отдельный человек. Больше, чем я, вы или Белая Башня. Это война всего живого, всего мироздания. Она касается всех – от последних нищих до могущественнейших монархов.

Восседающие молча обдумывали ее слова. Первой отозвалась Романда:

– Иначе говоря, ты не станешь возражать, если Совет возьмет на себя ведение войны и руководство армиями генерала Брина наряду с гвардейцами Башни?

– Это зависит от буквы закона, – ответила Эгвейн.

По коридору кто-то пробежал. В зал Совета ворвалась Саэрин в сопровождении Джании Френде. Обе пронзили Такиму испепеляющим взглядом, и та съежилась, будто испуганная птичка. Саэрин и других сторонниц Эгвейн известили об этом собрании сразу после того, как о нем узнала Амерлин.

Романда прочистила горло:

– Пожалуй, надо внимательнее ознакомиться с Законом войны.

– Не сомневаюсь, ты уже изучила его вдоль и поперек, – сказала Эгвейн. – И что предлагаешь?

– В нем есть положение на случай, если Совет берет на себя ведение войны, – ответила Романда.

– И оно требует одобрения Амерлин, – отсутствующим тоном добавила Эгвейн.

Если Романда затеяла такую игру, каким образом она собиралась заручиться разрешением Эгвейн, не пригласив ее на эту встречу? Видать, у нее был другой план.

– Да, это положение требует одобрения Амерлин, – подтвердила Рэйхин, высокая темноволосая женщина, предпочитавшая укладывать витки заплетенных кос на макушке. – Но ты сама сказала, что мы, прибегая к подобным мерам, действуем с позиции здравого смысла.

– Знаешь, – Эгвейн старалась говорить так, будто ее загнали в угол, – согласиться с Советом – это одно, а принять условие, которое лишает меня возможности повседневно руководить армией, – совсем другое. Зачем еще нужен Престол Амерлин, если не для ведения войны?

– Судя по сообщениям, ты посвятила себя препирательствам с королями и королевами, – заметила Лилейн. – Пожалуй, для Амерлин это самое подходящее занятие.

– Значит, ты поддержишь такое решение? – спросила Эгвейн. – Совет занимается армией, а мне дают полномочия вести дела с монархами мира?

– Я… – задумалась Лилейн. – Да. Поддержу.

– Пожалуй, я согласилась бы, – сказала Эгвейн.

– Проголосуем? – немедленно, чтобы не упустить момент, предложила Романда.

– Почему бы и нет, – кивнула Эгвейн. – Кто за? Вставайте!

Рубинде поднялась на ноги. К ней присоединились остальные Зеленые: Фэйзелле и Фарнах. Тут же вскочили Рэйхин и ее сестра, хотя Барасин, прищурившись, разглядывала Эгвейн. Следом встала Магла. Романда неохотно последовала ее примеру. Медленно поднялась Феране. За ней – Лилейн. Они с Романдой переглянулись, и эти взгляды были острее кинжалов.

Итого девять. Сердце Эгвейн забилось чаще, и она бросила взгляд на Такиму. По виду та была чрезвычайно взволнована, будто старалась понять, что у Эгвейн на уме. То же самое относилось к Саройе: расчетливая Белая изучающе смотрела на Эгвейн и теребила мочку уха. Вдруг она широко раскрыла глаза и хотела было что-то сказать, но тут в зал вошли Дозин и Юкири.

Саэрин немедленно встала. Стройная Дозин обвела женщин взглядом: