Коллапс. Гибель Советского Союза

Президенту СССР нравилась схема Примакова, но еще больше ему импонировало предложение Буша строить новый мировой порядок. Он согласился убрать из публичного заявления предложенную Примаковым связку между иракским вопросом и мирной конференцией. Это устроило Буша и Бейкера. Затем советский лидер сменил тему – он попросил американцев помочь с экономическими реформами. Горбачев изложил свою идею: освободить цены и насытить рынок товарами, чтобы люди могли увидеть положительные результаты. Для этого и нужны западные деньги, заключил глава СССР. «Цифры не велики, – уточнил он, – и мы не просим грантов, только кредиты, которые вернем с процентами». Американские и советские делегации отложили основную повестку и начали обсуждать совместные предприятия и экономическое сотрудничество. Буш пообещал предоставить СССР технологию горизонтального бурения нефтяных скважин, которую раньше американцы не выдавали. Горбачев поднял тему переговоров с компанией «Шеврон» о разведке нефтяных месторождений Тенгиз в Казахстане. Примаков и даже маршал Ахромеев с большим интересом присоединились к этому разговору^[444]

.

На следующий день Бейкер вылетел из Хельсинки в Москву. Там уже находился министр торговли США Роберт Мосбахер, который привез делегацию американских бизнесменов для обсуждения совместных предприятий. Официально их принимал глава Госплана Маслюков, но Горбачев взял на себя главную роль. Он пригласил предпринимателей в Кремль и пообещал им политическую поддержку. Черняев заметил, что американцы постоянно задавали вопрос: с кем вести дела – с союзным центром или с республиками? Они не решались вкладывать деньги, опасаясь, что парламенты России или Казахстана проигнорируют обязательства СССР. Горбачев опроверг эти сомнения. Он попросил у Бейкера 1,5 миллиарда долларов в кредит. Обратиться за этим напрямую к Бушу в Хельсинки ему не позволила гордость. Госсекретарь до небес превознес Горбачева за его международную политику, но объяснил, что вопросы кредитования Советского Союза остаются заложниками прошлого, включая «долги Керенского». Летом 1917 года Временное правительство России получило кредиты на 125 миллионов долларов, но в феврале 1918-го большевики отказались их выплачивать. Бейкер пошутил: времени на устранение этих препятствий в Конгрессе США может уйти столько, что Советы успеют завершить две перестройки. Он предложил обратиться к Саудовской Аравии, самой богатой арабской стране на Ближнем Востоке и ключевому союзнику Соединенных Штатов. В последующие дни при посредничестве американцев Горбачев попросил деньги у короля Фахда^[445]

.

«У всех он теперь выпрашивает деньги, кредиты», – писал Черняев. 7 сентября, перед саммитом в Хельсинки, советский лидер говорил по телефону с Гельмутом Колем. В беседе упомянули подписание договора об урегулировании в отношении Германии 12 сентября и празднование объединения ФРГ и ГДР в Берлине 3 октября. Но прежде всего они обсудили шаткое положение Горбачева на родине и его просьбу о деньгах. Коль предложил 8 миллиардов немецких марок для покрытия расходов на содержание советских войск в Восточной Германии и переселение офицеров и их семей в СССР. По словам канцлера, его министры назвали такую сумму как максимальную. Горбачев, однако, хотел вдвое больше. Коль снова позвонил 10 сентября и предложил 11–12 миллиардов марок. Горбачев ответил: «Уже с 1 октября должен начаться переход на рыночную экономику. Я нахожусь в очень жестком положении и не могу торговаться». Коль заявил, что немецкие компании готовы поддержать переход СССР к рыночной экономике. «Осенью мы будем говорить о большом кредите… Я дал вам слово, и я его сдержу», – сказал канцлер. В качестве временной помощи он предложил беспроцентный кредит на пять лет в размере 3 миллиардов марок. Горбачев согласился^[446].

Советский лидер также обратился к Израилю с просьбой о финансировании. «Рассчитываем получить 10 миллиардов долларов», – говорил он Черняеву. Взамен Горбачев обещал восстановить советско-израильские дипотношения, разорванные в июне 1967 года из-за Шестидневной войны между арабами и израильтянами, а также легализовать эмиграцию евреев. Помимо Ближнего Востока Горбачев попросил о финансовой поддержке лидеров ЕС. Министр иностранных дел Италии Джанни Де Микелис приехал в Москву с предварительным соглашением о предоставлении кредита. Итоговый баланс был внушительным: 3 миллиарда марок от Коля, 1,5 миллиарда долларов от Миттерана, чуть больше от премьер-министра Испании Гонсалеса, столько же от Италии и 4 миллиарда долларов, обещанных королем Фахдом. Израильтяне не дали ничего^[447].