Коллапс. Гибель Советского Союза

В Москве Андрей Козырев встретился с Джимом Коллинзом и передал письмо Ельцина Бушу. Американская администрация никоим образом не должна в отношениях с хунтой создать впечатление будто «дела идут своим чередом». Это придаст действиям ГКЧП ореол законности^[1014]

. На следующее утро Козырев вылетел из московского аэропорта Шереметьево в Париж. Никто не пытался его задержать. По указанию Ельцина он должен был дальше лететь в США, встретиться там с Бушем и выступить в ООН. В случае необходимости Козыреву поручалось создать правительство России в изгнании. В Париже Козырев дал интервью телевидению Би-би-си, в котором назвал ГКЧП «бандой преступников», пытающихся «возродить тоталитарный режим». «Никакого соглашательства с бандитами, провозгласившими себя руководителями СССР», – заявил он. Он также упрекнул тех на Западе, кто утверждал, что «этот режим может быть партнером в новом мировом порядке». «А что может сделать Запад?», – спросил его корреспондент Би-би-си. «Будет правильно признать независимость Эстонии и других государств Балтии, – ответил Козырев. – Это покажет преступникам, что применением силы они сами разрушают империю…» Галина Старовойтова, участвовавшая в том же эфире из студии Би-би-си в Лондоне, сказала: «Я согласна со своим коллегой и другом Козыревым. Немедленно признать независимость балтийских государств. Это будет означать, что вы не признаете легитимность государственных преступников»^[1015]

.

У российских демократов не было времени задуматься о последствиях столь радикального распада Советского Союза. Как и все революционеры, они считали, что история на их стороне. Геннадий Бурбулис говорил в интервью 18 августа, за несколько часов до переворота: «Мы имеем дело с историческим распадом тоталитарной системы власти». Этот процесс, продолжал он, «закономерный», «он не зависит ни от Горбачева, ни от КГБ, ни от Ельцина, ни от демократов»^[1016]

.

Утром 20 августа Старовойтова попросила своего друга, ведущего специалиста по России в Консервативной партии лорда Николаса Бетела организовать для нее встречу с Маргарет Тэтчер. Российские диссиденты и антикоммунисты издавна восхищались «Железной леди», ее политикой, аргументацией, ясностью мысли и твердостью. Тэтчер немедленно пригласила Старовойтову и Бетела к себе в кабинет для беседы. Старовойтова поделилась с бывшим премьер-министром своим опасением: британский Форин-офис занял слишком мягкую позицию по отношению к московской хунте. Почему бы Тэтчер не поговорить с Ельциным и не выразить ему свою поддержку? Порывшись в сумочке, Старовойтова отыскала номер прямой линии в кабинет Ельцина в российском парламенте. «К моему изумлению, – вспоминала впоследствии Тэтчер, – звонок прошел, и нас соединили». Тэтчер и Ельцин проговорили с полчаса, Старовойтова и Бетел переводили. Именно в такой морально-политической поддержке Ельцин нуждался в тот опасный момент^[1017]

.

Из Парижа Козырев позвонил Аллену Ванштейну, главе вашингтонского Центра демократии, который тепло встречал Ельцина во время его визита в США в июне. Наряду с Национальным фондом демократии и Институтом Крибла Центр активно продвигал Ельцина в политических кругах Вашингтона. В первые два дня путча Ванштейн и его сотрудники де-факто действовали как уполномоченные российского президента. По факсу они получали из Москвы ельцинские указы и свидетельства развертывающихся событий от своих российских друзей, тут же переводили их и рассылали в администрацию, конгресс и прессу. Центр Ванштейна также поддерживал постоянный телефонный контакт с окружением Ельцина, сообщая им американскую новостную ленту. Козырев позвонил Аллену, чтобы продиктовать текст обращения к американскому народу. Называлось оно «Будьте с нами!» (Stand by Us!) и завершалось словами: «Мы уверены, что реакцией народа и правительства Америки на нынешний кризис, который угрожает не только демократии в нашей стране, но и миру на всей планете, будет искренняя и единодушная поддержка. Люди свободы понимают друг друга». Вайнштейн немедленно связался с «Вашингтон Пост», и на следующее утро, 21 августа, воззвание Козырева было опубликовано^[1018].