Коллапс. Гибель Советского Союза

На следующий день после заседания временного правительства Горбачева Ельцин нашел время встретиться с лидерами «ДемРоссии». Юрий Афанасьев обвинил Ельцина в том, что тот взял отпуск в момент острого кризиса в стране. Он осудил попытки сделать Россию наследницей Советского Союза, назвав их «шовинизмом», и потребовал немедленных экономических реформ. Также Афанасьев выступил против сотрудничества Ельцина с Горбачевым и даже пригрозил вывести оппозицию на улицы Москвы. Выслушав критику, Ельцин сообщил главную новость: он принял решение сформировать новое правительство «народного доверия», члены которого будут рекомендованы лидерами демократического движения. В ближайшие несколько месяцев российское правительство отменит регулирование цен, выпустит на волю рынок и развернет масштабную приватизацию, пообещал он^[1335]

.

Ельцин сдержал обещание. Он попросил Бурбулиса организовать ему встречу с Гайдаром. Она состоялась 16 октября. Бурбулис вспоминал, что первая реакция Ельцина была негативной – рыхлый и полный, с почти детским лицом, Гайдар походил на «ботана». Однако его спокойная решимость, не уступавшая ни в чем ельцинской, произвела сильное впечатление на российского лидера. По воспоминаниям Бурбулиса, Ельцину надоела «самоуверенная болтовня» «экспертов», которые на деле ничего не смыслили в советской экономике. Гайдар избегал профессионального жаргона и очень четко, спокойно излагал свои взгляды, убедительно отвечал на сложнейшие вопросы «и при этом давал еще и перечень мероприятий, как провести реформы». Один из членов команды Гайдара вспоминал: «Сабуровская команда, в силу того, что не очень понимала, что такое переходный процесс и как его осуществлять, чего-то блеяла и мычала. А Егор был уже великим и могучим, уверенным в теории»^[1336]

. То была уверенность новообращенного, уверовавшего в великую и могучую неолиберальную доктрину. Эта вера покорила Ельцина.

У Гайдара и российского президента к тому же имелись общие корни на Урале. Дедом экономиста по материнской линии был русский писатель Павел Бажов, автор фольклорных сказов об уральских поселенцах и рудокопах. В детстве Егор Гайдар приезжал на Урал и проводил там лето. Дед его по отцовской линии, Аркадий, – культовый литератор, известный каждому советскому человеку. Его романы 1920-х и 1930-х годов славили революционный режим и социальную справедливость. Словом, Ельцин не мог не обратить внимания на мощную символику фамилии Гайдар. Дед боролся за коммунистическую утопию, а внук теперь вызвался разрушить тоталитаризм и повести Россию к рыночному процветанию. «Он гигант в экономике, – сказал Ельцин жене после встречи. – Прорвемся!»^[1337]

Гайдар не питал иллюзий насчет масштабов своей задачи – ему поручили встать у руля тонущего корабля и направить его к свободному рынку без каких-либо финансовых резервов и в отсутствие базовых структур и привычек, свойственных обществам с рыночной экономикой. Отказаться от такого предложения Гайдар не мог – это было делом личной чести^[1338]

. Но даже в самых страшных кошмарах Гайдару не снилось, что его ждет. Одной из главных проблем был сам Ельцин – президент России не мог постичь премудрость макроэкономики и множество проблем, связанных со скачком в рынок. Его публичные заявления о предстоящих реформах были противоречивы и путали планы Гайдара. Бурбулис вспоминал, что Ельцин, «когда вникал в задачи, требующие чрезвычайного мыслительного напряжения, погружался, работал. Но очень скоро от этого уставал». А его известное пристрастие к спиртному еще более осложняло ситуацию. Вскоре стало ясно, что Ельцин не в состоянии ежедневно обсуждать и контролировать темп и каждый шаг намеченных преобразований. Он все перепоручил Гайдару, проявляя к нему покровительственное доверие. «Мы считали, что будем хорошо продумывать задачи… и с Борисом Николаевичем будем детально все обсуждать и принимать решения. А очень скоро выяснилось, что он нам говорит: “Давайте, и вперед”», – рассказывал Бурбулис^[1339].

Стэнфордский экономист Михаил Бернштам, очевидец и участник этих событий, писал, что распад Советского Союза стал «результатом двух устремлений» российских реформаторов. Первым была их попытка захватить «обломок» СССР в виде Российской Федерации и править им без Горбачева, вторым – желание договориться с другими республиками и покончить с системой субсидий и дотаций. Реформаторы преследовали три цели: справедливо распределить советские активы, построить демократию и создать многонациональный Союз. Увы, достичь всех целей было невозможно, от одной нужно было отказаться, заключил Бернштам. Возникший конфликт «привел к роспуску Советского Союза»^[1340]. Американский экономист упустил из виду еще одно обстоятельство – желание Ельцина и Бурбулиса восстановить из советских руин сильное российское государство встревожило лидеров Украины и других республик. Как мы увидим ниже, это стало одним из главных факторов в динамике распада СССР.