Кольцо Фрейи

– Не знаю! Клянусь именем Одина и памятью предков! – Эймунд взмахнул мечом, будто взывая к небесам. – Спроси твоего старшего сына, который набился к ней в женихи, не получив согласия ее родни. Не удивлюсь, если сам Один увез ее на своем восьминогом жеребце, чтобы не допустить такого безобразия!

– Это будет обидно, но не смертельно! – заверил его Горм. – У нас ведь останется твоя бабка, фру Асфрид.

Оба они одновременно обернулись и нашли глазами Асфрид; оправив покрывало, она стола, прислонясь к стене дома. Богута и Унн поддерживали ее под руки, но она, не замечая их, не отрывала глаз от Эймунда.

– Что-то я не улавливаю связи, – обронил Эймунд.

– Ты молод и неразумен, но я тебе объясню! – благосклонно отозвался Горм. – Фру Асфрид является Госпожой Кольца, то есть главной наследницей усадьбы Слиасторп и всех прилежащих земель, включая вик Хейдабьор. Ведь это благодаря браку с ней твой дед Кнут утвердился в тех местах, став законным наследником ее отца, Одинкара конунга. Твоего дяди Олава здесь нет, ты, возможно, не доживешь до рассвета – я верю в моего сына Харальда! Наследницами вашего рода остаются женщины. Твоя сестра исчезла – возможно, мой сын Кнут еще найдет и вернет ее, ну а если нет… Тогда придется фру Асфрид самой выйти замуж и передать мужу все права на свое наследство и приданое!

По двору полетел изумленный гул.

– Ты шутишь, Горм конунг! – Даже Эймунд едва смог сохранить самообладание. – За кого же ты думаешь выдать мою почтенную родственницу? Уж не сам ли метишь ей в женихи?

– По годам и положению, конечно, мне это наиболее бы пристало, но у меня уже есть королева, а двух королев одинаково знатного рода не может иметь ни один конунг. Но в моем роду есть еще двое взрослых мужчин. Конечно, любому из моих сыновей хотелось бы жену помоложе, но этот брак ведь будет продолжаться не очень долго, в силу почтенного возраста фру Асфрид…

– Ты издеваешься над нами!

– И не думаю! Клянусь, я сделаю то, что говорю!

И Эймунд понял, что Горм говорит правду – какой бы нелепой она ни была.

– Ну а если до утра не доживет твой сын? – помолчав немного, произнес Эймунд.

– Нам придется отомстить за него.

Эймунд понимал, что вырваться отсюда живым ему не удастся. Даже если он одолеет Харальда, его ждет слишком много новых противников.

– Ну так что же? – задорно воскликнул он и поудобнее перехватил щит. – Я не так глуп, чтобы собираться жить вечно! Гораздо лучше умереть, сражаясь за честь рода, чем дожидаться, пока выпадут зубы и сердце станет таким же дряблым, как мышцы. Сердца Инглингов – из крепкой стали, и ты, Харальд Мачта, обломаешь о мое сердце твой меч!

И с этими словами он бросился вперед.

***

– Но я же была здесь всего один раз! И тогда было светло!

Гунхильда в отчаянии огляделась снова – и снова понапрасну. Казалось, целую ночь они кружат по пригоркам, то среди валунов, то между деревьев, но луна опять спряталась, и они явно сбились с пути. То ли они еще не добрались до того места, откуда тропа вела к Серой Свинье, то ли, наоборот, уже миновали? Куда ехать – вперед или назад? Халле и Альрик спорили, но и Гунхильда не могла им помочь, хотя прожила в этих местах уже довольно долго. Возле Серой Свиньи она с того памятного дня больше не бывала, да и в тот раз туда она шла с другой стороны, а обратно ее несли в бессознательном состоянии и с плащом на голове…

Они метались то вперед, то назад, вглядывались в очертания берега, но не могли найти ничего похожего на корабль. Не так чтобы Гунхильда этому радовалась, но, пока они не уплыли, у нее сохранялась надежда, что Эймунд еще их догонит.

– Тише! – вдруг рявкнул Альрик, хирдман лет сорока, обычно неразговорчивый, но хорошо понимающий в кузнечном деле, благодаря чему Эймунд и выбрал его себе в товарищи: Альрик выдавал себя за кузнеца, а Эймунд и Халле – за его подручных.

Халле и Гунхильда умолкли и стали прислушиваться.

– Копыта! – шепнул Альрик. – Кто-то скачет.

«Эймунд!» – успела только подумать с надеждой Гунхильда, но Альрик тут же добавил:

– Много! Это за нами! Давай!

И они рванули куда-то вглубь побережья, уже почти не разбирая дороги и лишь стараясь выбрать свободное от камней и деревьев место. И Гунхильда впервые подумала о погоне. В самом деле, прошло достаточно много времени, чтобы люди Горма успели одеться и оседлать лошадей. А лошади у конунга имелись, более десятка. Мелькнула надежда, что преследователи разделятся, поскольку не могут знать точно, в какую сторону направились беглецы, но ее Гунхильда тут же отогнала. За последнее время в округе появился только один чужой корабль, и самая глупая треска догадается, что только на нем похитители и могли рассчитывать уйти.

– Тролль, да вот же это место! – вдруг закричал скакавший впереди Альрик с неприкрытой радостью в голосе.

На фоне неба мелькнул большой камень, похожий на великанью голову, покрытую редкими «волосами» тонких берез, и Гунхильда, будто вспышка озарила память, тоже узнала начало тропы к Серой Свинье.

– Да, это здесь! – закричала она в спину Халле.

– Нале… – начал было Альрик, и вдруг…