Кольцо времён. Путь Упуата

Вместе скорбели о потерях… мечтали о новом будущем для объединённого народа Обеих Земель, чья истинная история была сокрыта так глубоко…

Ясмина желала увидеть историю до конца, не смея отступить и вместе с тем предчувствуя скорбный итог. Как историк, она знала историю победы фиванской династии, хотя в источниках и не сохранилось имя царевны, преданное забвению. То, что открывалось ей теперь, не вполне вязалось с этим знанием или же, напротив, дополняло его. Но что же случилось?..

Год 15ХХ до н. э., окрестности Абджу

Вечные звёзды сияли над древним некрополем, обманчиво безмятежные. В ночь после битвы живые собирали тела своих мёртвых, чтобы воздать последние почести, уносили раненых, чтобы исцелить. Многоликая боль пропитала пески, и сам воздух кровоточил погребальными песнями.

Краткое перемирие. Оба зверя слишком устали, чтобы вцепляться друг другу в глотку. Несколько дней, и это изменится… и противостояние взойдёт на новый сокрушительный виток.

Как символично, что битва должна была состояться в Абджу – в землях Сенебкаи, где когда-то вспыхнуло первое восстание. Сама Яххотеп вела рэмеч, и под её знамёнами солдаты не боялись ни боли, ни смерти. Хека-хасут отступали, готовые покинуть священные земли. Более ничем им не уступали воины-рэмеч, научившиеся создавать то же оружие и строить великолепные колесницы, переняв их знание так же, как хека-хасут переняли их культуру и верования. В тесном сплаве союзов и распрей рождалась новая эпоха, в которой должно было найтись место им всем. Но война была жестоким учителем, болезненной трансформацией, перековывавшей всех их в нечто новое.

Когда царская чета прибыла в Абджу, воины воспряли духом, встречая их с ликованием, с надеждой на благополучный исход. И вопреки скорби в лагере состоялся пир. Ладьи из Хут-Уарет привезли щедрые дары Богам и людям – прекрасную пищу и вино, лившееся рекой. У ярких костров, озарявших ночь, Владыка и царица читали воззвания древнему Богу, обращая его ярость на защиту, выплетая над войском сеть, призванную сохранить как можно больше жизней.

Таа-Нефертари, погружённая в транс, не поняла, что изменилось вдруг в кульминации ритуала. Миг – она распахнула глаза.

Нельзя было остановить мощь призванной стихии, как нельзя остановить полёт стрелы или бурные воды речных порогов.

Полёт стрелы…

Апопи оттолкнул её, заслонив собой, и пошатнулся. Крики воинов смешались в единую какофонию. Властитель обернулся к ней, коротко коснулся её лица. В застывшем мгновении она с ужасом смотрела на древко, трепетавшее в такт его дыханию. Стрела принадлежала не рэмеч…

В следующий миг он решительно обломил древко, выкрикнул какой-то приказ и тяжело осел на землю, но Таа-Нефертари и один из стражей подхватили его, закинув его руки на плечи, повели к шатру.

Царица кликнула целителей, а потом подхватила свои лук и колчан, и никто не посмел встать у неё на пути. Ярость вела её, даруя остроту взору. Пламя и звери пустыни пришли на её зов, нагнали в песках одинокую колесницу. Нефертари выпустила единственную стрелу, точно в цель, остановившую предателя, но не убившую его. Остальное закончили чудовища песков, рвавшие его плоть заживо, и ночь содрогнулось от его воя.

Таа-Нефертари вернулась в лагерь. В шатре было тесно от жрецов и военачальников. Кто-то шептался о предательстве, кто-то – о тайном оружии Яххотеп. Царица прогнала их всех, оставила лишь целителей.

– Он выживет. Владыка Обеих Земель не падёт от единственного выстрела, – решительно сказала Нефертари, но целители отводили взгляды.

– Яд, моя царица, – чуть слышно проговорил один из них.

Дрожащими руками царица смешивала снадобья, вливала их меж сомкнутых холодеющих губ. В бессильной ярости отослала всех, склонилась над супругом, тихо зовя его, моля Богов помочь ему удержаться по эту сторону.

Человек, которому когда-то она так отчаянно желала смерти, умирал у неё на руках – жестокая насмешка Богов. Человек, ставший ей не возлюбленным, но другом, бесценным союзником, необходимым, по-своему родным… Владыка Обеих Земель, так и не успевший привести их общее дело к завершению.

Когда они остались одни, Апопи тяжело вздохнул, приходя в себя, протянул руку, касаясь её лица кончиками пальцев. Его голос был удивительно живым, хоть и звучал сейчас мягче, чем когда-либо:

– Призови бурю. Спаси наших воинов.

– Я не могу…

Его пальцы коснулись её губ.

– Не бойся. Я помогу тебе.

Таа-Нефертари сжала руку супруга, словно это могло удержать его. С ужасом она понимала, что его Сила, само пламя его жизни меркли.

– Ты поднимешься и поведёшь их сам. Поднимешься!

Он усмехнулся.

– Наша мечта исполнится. Я видел, как воссияет наша кровь… Спустя время наши потомки воздвигнут великолепный город, чья слава затмит даже величие Хут-Уарет и Уасет… Так будет… увидишь…

Нефертари сжала его ладонь, кивая, глядя на него помутившимся взором, не решаясь спорить. Апопи чуть улыбнулся, глядя в самое её сердце, как умел все эти годы: