Колымский тоннель

Глубоко уважаемые мною мои бывшие собратья по староверству, люди высокого мужества и

большой мудрости, до сих пор тайно накапливают эти опасные знания, добывая их еще неизвестным

науке способом. Ни этот способ, ни эти знания они, к счастью, не разглашают, и я благодарно

надеюсь, что не разгласят никогда. Я надеюсь, что бывшие мои собратья-староверы, чьих имен я не 67

назову, сами скоро поймут, как опасна их деятельность для общества, и уничтожат вредный груз,

которым занято пока только одно хранилище.

Надеюсь, что захватывающе интересные встречи с нашим ошибочным и кровавым прошлым уже

утомили этих замечательных людей, и они сделают все для сокращения своих рядов и полного

прекращения своих исследовательских работ. Не всякое направление в науке перспективно, не

всякое безопасно, всегда очень мучительно отказываться от интересно развитой темы, идеи, но

интересы общества и природы требуют, чтобы мы время от времени употребляли свое врожденное

мужество и волю для обуздания собственного эгоизма. Не будем забывать главную заповедь,

главный закон любой науки: "Не вреди!" Как бы ни было интересно, какие бы успехи ни мерещились

вблизи, -- умей разглядеть дальнюю опасность и умей остановиться, отказаться, отступить.

Выступаю перед вами сразу после того, как члены Высшего Совета ознакомились с моим

подробным докладом о староверстве. Все эти люди, как вам известно, посвящены в опасности

различных наук и устойчивы к любым искушениям, ибо самостоятельно прошли через них, каждый в

свое время. После того доклада я принял от них звание эксперта по этике и староверству и именно

это звание обязывает меня выступить сейчас перед вами с обращением. Оно будет посвящено

староверству, которое когда-то называлось социальной историей, или историей общества. Пусть не

смущает вас термин "история" -- он не всегда был ругательным, как у нас, и сейчас вы убедитесь, что

в узко-научном смысле он применим до сих пор.

Заранее приношу извинения за трудность для вас некоторых понятий -- таких, как "правящий

класс" или "производственные отношения". Уверен, что и без их объяснения вы разберетесь в

опасностях, о которых буду говорить.

Мое обращение прошу считать и предложением для вечевания.

Итак, я начинаю.

Оратор сделал паузу и, заметно волнуясь, отхлебнул из баночки "Магаданской слезы."

-- Ох, что твори-и-ит! -- протянул Такэси. -- Под корень...

-- Кишка тонка, -- изрек Ганс. -- "Вредно -- опасно, вредно -- опасно"! Заладил, как попугай...

-- Отвечуем -- поглядим, -- бросил Иван.

-- Я полагаю, -- продолжал с экрана бывший старовер, -- ослабевший ныне от благополучия

Закон о рамках досуга рождался в условиях, посуровее, чем сейчас. Более того, я знаю, что были

времена, которые вынудили общество принять такой закон, который оградил бы всех от заведомо

вредных, разлагающих души занятий. Доходят, кстати, сведения из Резервата, что там и до сих пор

условия жизни далеки от нормы. Но стоит ли нам -- искусственно! -- доводить дело до возврата к

примитивно сложному прошлому, если это прошлое не так уж трудно вообразить и отвергнуть с

порога? Скажу по этому поводу, что для большей легкости воображения, может быть, стоило бы

выпустить из закрытого хранилища одну-две выдуманных книги, в которых описана та кошмарная

жизнь, куда зовут нас староверы. Эти книги, кстати, почему-то назывались "художественными". Но

разговор о них требует времени и отдельного вечевания. А сейчас у меня все. Благодарю и

здравствуйте.

Нарук растаял, на экране появился текст: "Макс Нарук, эксперт Высшего Совета. Тема 1:

"Социальная история (староверство) подлежит строгому запрету как грубое нарушение Закона о

рамках досуга". Запрыгали цифры под "плюсом" и "минусом". Преимущество сторонников запрета

было очевидно.

-- Что это? -- Краснов хриплым басом оповестил о своем пробуждении. Тон был тревожный,

поскольку в поле его обзора оказались только незнакомые лица.

-- Свои, свои, -- Светлана протянула ему чашечку с глотком настоящего чифира. -- Приди в себя.

Вечуем.

Вслед за остальными она назвалась и нажала "минус".

Появился текст: "Устрожение Закона подавляющее проплюсовано."

-- Ты мне объясни, -- начал Краснов, но Светлана остановила:

-- Сейчас. Тут еще не все.

-- Но присяга у него не пройдет, -- процедил Ганс.

На экране возник новый текст: "Макс Нарук, эксперт Высшего Совета. Тема 2: "Необходимость

всеобщей присяги против связи между личностью и прошлым, за природосообразие добра и зла."

-- Нелепая конструкция, -- сказала Роза.

-- Совмещение несовместимого, -- сказал Такэси.

-- Не пройдет, -- повторил Ганс и первым проминусовал тему.

С небольшим перевесом предложение Макса было отклонено.

-- Так ему, изменнику, и надо, -- Иван стукнул кулаком по ковру, на котором сидел.

-- Он не изменник, -- сказал задумчиво Кампай. -- С ним будет очень трудно спорить.

-- Он сейчас придет, -- Светлана на миг оторвалась от тихой беседы с Красновым, чтобы

напомнить всем.

Иван с Гансом переглянулись кровожадно.68

-- Он, конечно, не изменник, -- продолжал Такэси. -- Он сильный, умный, убежденный противник.

Если угодно, он так же необходим нам, как мы необходимы ему.