Комментарии к материалистическому пониманию истории

⁴ Различные варианты западного марксизма не вызывают у нас энтузиазма. В самом общем виде он распадается на три направления. Первое. Акцентирование на политической доктрине Маркса, её принятие, как исходного пункта, и последующая переработка. Соответственно, философская и социальная теория Маркса принимается без особых оговорок. Второе. Ориентация на домарксистские направления и, прежде всего, гегельянство и чрезмерное усиление диалектики. Третье. Попытки реформирования марксизма посредством соединения его с различными немарксистскими направлениями как то: фрейдизм, структурализм, экзистенциализм, феноменология и т. д. Все три направления, так или иначе, оказываются чуждыми нашей работе. Политическую доктрину Маркса мы отвергаем, как абсолютно немарксистскую – она не выдерживает критики с позиции социальной теории Маркса. Реанимация гегелевских моментов в марксизме также не принимается нами, поскольку именно эти моменты выталкивают его за пределы современной науки. Последнее направление весьма любопытно и перспективно, хотя и не безупречно. Прежде чем соединять марксизм с другими направлениями, необходимо реформировать его сообразно современным стандартам научного мышления.

⁵ Ряд историков науки, например П. П. Гайденко старательно акцентируют наличие в рамках античной системы значимого пласта собственно протонаучных знаний, указывая при этом на расцвет знания медицинского, исторического, физико-технического. Это справедливое акцентирование ни в коей мере не противоречит нашему тезису. Все эти знания реализовывались в русле господствующего стиля философии, являясь эмпирическим оформлением его.

⁶

Многие отечественные философы не раз утверждали, что марксова социальная теория представляет из себя многоуровневое и многоаспектное образование, включающее в себя социально-философский, общесоциологический, историкотипологический и конкретно-социологический уровни теоретического обобщения. Подобная интерпретация вполне возможна, но именно как интерпретация. Судя по всему, сам Маркс не воспринимал свою теорию в таком ключе. Его более всего занимала политика и политэкономия. И он просто не уделил достаточно внимания тщательной разработке своей социальной теории. В этом отношении прекрасное теоретизирование представленное, например, в работах Э. Ильенкова или В. Вазюлина является скорее развитием теории Маркса, нежели её точным истолкованием. Естественно, в ситуации политического давления это истолкование было вынуждено представляться аутентичным прочтением. Советская философия 1960-1980-хх гг. весьма сильно напоминает средневековое богословие, которое, за неимением возможности выйти за рамки священных текстов и канона, было вынуждено пуститься в изощреннейшие процедуры герменевтического истолкования. Сложнейшие теории, получившиеся в результате этого, рассматривались как результат изумительного извлечения сокровенных знаний из многоуровневых сакральных текстов.

Но интерпретация марксовой социальной теории, как многоуровневого и многоаспектного образования, не беспочвенна. То, что в современной научной системе знания расчленяется на дисциплины, аспекты и уровни, в марксизме содержится синкретически. Эта синкретичность – одна из отличительных черт классической системы знания (старой философии).

⁷ Система недостроенная Марксом, но активно достраиваемая его последователями. В СССР предполагалось, что марксистская философия значима для любой науки. Напомним, что каждая научная работа должна была начинаться с главы или параграфа «классики марксизма-ленинизма о..…».

⁸

Кстати, можно только поражаться иронии истории. Мощь научной революции первой половины XIX века толкнула западную науку в крайности эмпиризма. Российская же наука оказалась во многом законсервирована в духе классической парадигмы знания в силу воздействия на неё политически господствующего марксизма. Это привело к ярко выраженной теоретичности, если не сказать «метафизичности» российской науки. Этот контраст российской и западной науки отмечают все. Традиционно принято считать «реликтовость» отрицательной характеристикой. Хотя мы и осознаём нашу возможную предвзятость в этом вопросе, но мы полагаем, что реликтовость российской науки может сыграть весьма положительную роль. Российской науке удалось сохранить теоретичность знания. И в этом отношении открываются широкие перспективы взаимообогащения двух научных традиций.

⁹ Маркс К., Энгельс Ф. «Избранные произведения» в двух томах, т. 2, С. 350, М., 1955

¹⁰ В случае с модусом особенно: противопоставляются понятия различных уровней, выражающие формы бытия различного онтологического статуса. Здесь мы можем указать хотя бы на элементарные правила философской систематики, разработанные Аристотелем в его учении о категориях, или родах бытия.

¹¹ Кузнецов В. Г., Кузнецова И. Д., Миронов В. В., Момджян К. Х. «Философия: Учебник». – М.: ИНФРА-М, 2003. С. 390