Комментарии к материалистическому пониманию истории

4. «….им не дозволяют путешествовать, чтобы они не научились чему-нибудь в чужих краях и не ознакомились с их обычаями. Вы редко встретите русского путешественника, разве только с посланником или беглого; но бежать отсюда очень трудно, потому что все границы охраняются чрезвычайно бдительно, а наказание за подобную попытку, в случае, если поймают виновного, есть смертная казнь и конфискация всего имущества».⁵

То же отмечает и Ричард Пайпс в книге «Россия при старом режиме»:

«Никому не было дано ускользнуть от этой системы. Государственные границы были наглухо запечатаны. На каждой ведущей за границу столбовой дороге стояли заставы, поворачивавшие назад путешественников, не имевших специальных проездных грамот, получить которые можно было, лишь обратившись с челобитной к царю. Купец, каким то образом пробравшийся за границу без такой грамоты, наказывался конфискацией имущества, а родственники его подвергались пытке, чтобы вынудить у них причину его отъезда, и затем ссылались в Сибирь. По Уложению 1649 г., россиян, уехавших за границу без позволения, а по возвращении разоблаченных в том по доносу, следовало допросить о причинах поездки; изобличенные в государственной измене подлежали казни, а уезжавшие заработать наказывались кнутом. Главной причиной этих драконовских мер было опасение потерять служилых людей и источник дохода. Опыт показывает, что, познакомившись с жизнью на чужбине, россияне теряли желание возвращаться на родину: «русским людям служить вместе с королевскими людьми нельзя, ради их прелести, – высказывался в XVII в. князь Иван Голицын, – одно лето побывают с ними на службе, и у нас на другое лето не останется и половины русских лучших людей, не только что боярских детей, останется кто стар или служить не захочет, а бедных людей не останется ни один человек». Не забывали, что из примерно дюжины молодых дворян, посланных Борисом Годуновым на учение в Англию, Францию и Германию, домой не вернулся ни один».⁶

5. «Русский царь надеется более на число, нежели на храбрость своих воинов или на хорошее устройство своих сил».⁷

После войн с ливонцами, литовцами и поляками встал вопрос о способах закрепления своего владычества над полученной территорией. И вот, как эта проблема была решена:

«В то время, когда Василий завоевал сначала эти земли, он дозволил туземцам удержать за собою их владения и жить во всех их городах, с тем только, чтобы они платили ему подать, находясь под управлением русских воевод. Но заговоры и бунты, открывшиеся вскоре после того, заставили его поступить с ними решительнее. Итак, предприняв против них вторичный поход, он перебил и увез с собою три части жителей из четырех, коих после того отдал или продал татарам, служившим ему на войне, а вместо них поселил столько своих русских, сколько могло быть достаточным для усиления оставшихся туземцев вместе с его же военными гарнизонами».⁸

«Хотя этот князь Василий в войне был весьма несчастлив, однако, тем не менее, свои всегда выхваляют его так, как будто бы он вел дела свои счастливо; и хотя иногда ворочалось едва половина воинов, однако они утверждают, что в сражении не потеряно ни одного».⁹

6. «Ибо у них такой обычай: из окрестностей и соседних мест, по приказанию князя созывают народ, крепостных людей и воинов всякий раз, как надобно вести во дворец знатных послов от иностранных князей и королей; около этого времени запираются все лавки и мастерские в городе, продавцов и покупателей гонят с площади; наконец граждане сходятся со всех сторон. Это делается для того, чтобы этим огромным многолюдством и толпами подданных показать чужестранцам могущество князя……».¹⁰

7. «Иного лихого человека подговаривали, чтобы он оговорил напрасно богатого купца или крестьянина в уезде: кривду всё равно делали правдой, так добывали эти ребята деньги».¹¹

«Страсть иудейского сребролюбия и лихоимания до такой степени овладела судьями и начальниками, посылаемыми от благоверных царей по городам, что они приказывают слугам своим вымышлять разныя вины на зажиточных людей, подбрасывают в домы их чужия вещи; или: притащат труп человека и бросят на улице, а потом, как будто отмщая за убитаго, начнут истязать не только одну улицу, но всю часть города, по поводу этого убийства, и собирают себе деньги таким неправедным и богомерзким способом» (Максим Грек).¹²

«Сюда приводились на суд все те, кого пьяными находили и хватали ночью по улицам. Штраф был в десять алтын…».¹³ Но при этом: «Пока они сидят в кабаке, никто и ни под каким предлогом не смеет вызвать их оттуда, потому что этим можно помешать приращению царского дохода».¹⁴

8. «Теперь некоторые крестьяне страны имеют много денег, но этим отнюдь не хвастаются. Крестьянин хочет ухорониться, чтобы ему не чинили несправедливости».¹⁵