Конец Пиона

Со злости он ударил лежавшего на полу Тарасова сапогом, а затем сел за стол. Взяв чистый лист бумаги, он хотел заполнить протокол допроса. Написав несколько слов, скомкал лист и швырнул его в корзину для мусора.

«Ничего, гад, я с тобой еще поговорю. Ты у меня не только запоешь соловьем, но и станцуешь польку-бабочку, – подумал он, глядя на Александра. – Сегодня я больше тобой заниматься не буду, нужно хоть немного отдохнуть, а вот завтра мы поговорим по полной программе: выставлю тебя в своем кабинете с утра, и будешь стоять суток трое, пока не свалишься. Никакой воды и пищи».

Тарасов застонал, а затем открыл глаза. Он никак не мог понять, где находится. Он переводил взгляд с одного предмета на другой, пока не остановил его на хромовых сапогах лейтенанта Новикова. Он моментально все вспомнил. Он попытался подняться на ноги, но не смог и снова повалился на пол.

– Сука немецкая! Не подох еще?– со злостью произнес Новиков и ударил его сапогом в лицо.

Все закружилось перед глазами Тарасова, и он вновь потерял сознание.

***

Пион сидел на стуле и смотрел на помятое лицо Измайлова: офицер был с хорошего похмелья.

«Похоже, Хейг прав: майор сильно пьет и таким образом стремится попасть на фронт, рассчитывая сорваться с крючка немецкой разведки», – подумал Пион.

– Ты сегодня не в форме, майор, – произнес Пион, нарушая молчание, с минуту висевшее в кухне. – Вот, выпей немного водки. Думаю, станет заметно легче.

Он налил полстакана и поставил перед ним.

– Пей, – приказал он ему. – Я хочу говорить с человеком, а не с его тенью.

Измайлов взял в руки стакан и опрокинул его в себя.

– Ты, наверняка, решил уйти на фронт, вот и запил. А что? Может, ты и прав. Командованию пьяницы не нужны, а на фронте все одинаковы: и трезвенники, и пьяницы. Если ты решил, таким образом, от нас сорваться, то зря. У тебя ничего не выйдет, Станислав. Вчера вечером ты застрелил сотрудника госбезопасности, а за это ты хорошо знаешь, что бывает.

Измайлов сидел и смотрел на Пиона отсутствующим взглядом: похоже, выпитая им водка еще не произвела своего лечащего эффекта.

– Ты, что молчишь, Станислав? Ты хоть понимаешь, о чем я говорю?

Тот кивнул и посмотрел на пустой стакан.

– Хватит пить! – в приказном тоне произнес Пион. – Больше ни грамма! Ты мне нужен трезвым. Понял?

– Понял, – произнес Измайлов. – Налей мне еще сто граммов, а то умру. Я не убивал этого сотрудника НКВД, я даже в него не целился. Все это подстроила твоя Зойка. Это она, змея подколодная, подставила меня под топор.

– Да, но это уже неважно, кто кого подвел. Главное другое – ты убил сотрудника НКВД, а это, брат, уже теракт. Пока об этом никто не знает, кроме нас троих. Поэтому я предлагаю тебе заключить с нами сделку.

– Какую еще сделку?

– Станислав, мне срочно нужна взрывчатка. Я знаю, что ты мне можешь в этом помочь. Я прав?

Майор усмехнулся.

– Я многое могу, вот только не хочу.

Рука Пиона скользнула к голенищу сапога, где находился финский нож.

– Майор, ты же знаешь, что те, кто не с нами, те против нас. Хочешь умереть героем? Не выйдет, Измайлов! Для всех ты будешь врагом народа, немецким шпионом и диверсантом. Да ты не смотри на меня зверем! Я тебя не боюсь. Может, напомнить тебе, как ты сорвал план испытания новых порохов для «Катюш»? Могу еще напомнить, как ты помогал немецкой радистке, как ты застрелил сотрудника НКВД. За каждое такое преступление тебе грозит смерть, и честным человеком ты из этой жизни не уйдешь. Вспомни о жене, она, наверняка, не знает, с кем связала свою жизнь. Ладно, она, ты подумай о ребенке, в чем он виноват, что у него с раннего детства не будет отца.

Измайлов взревел словно зверь. Он посмотрел на Пиона, который в этот момент держал в руках нож и готов был отразить любое его нападение. Это, видимо, понял и майор.

– Хорошо. Я достану взрывчатку, только не трогайте жену и ребенка. Сдаюсь, ваша взяла. Обратной дороги у меня нет.

– Вот и хорошо. Значит, по рукам, – произнес резидент, пряча нож в сапог. – Вот, видишь, это твоя расписка о сотрудничестве с германской разведкой. Выполнишь задание, так и быть, верну ее тебе.

– Не обманешь?

– Зачем мне тебя обманывать. Сделай дело – гуляй смело.

Измайлов выпил еще полстакана водки и, встав из-за стола, вышел из дома.

***

Капитан Дронов опечатал сейф и, закрыв за собой дверь, направился к выходу из управления. Из-за угла здания НКВД вышла женщина в черном шерстяном платке.

– Товарищ капитан! – окликнула она его. – Можно с вами переговорить?

«Откуда она знает, кто я? – первое, что он подумал. – Кто она?»

Он остановился на секунду, еще не решив, как ему поступить. Оглянувшись по сторонам, он шагнул в темноту.

– Здравствуйте, товарищ капитан. Вы меня не узнали? Я жена Тарасова, Надя. Я караулю вас уже второй день. Простите меня, но только вы можете помочь моему мужу.

– Что с ним случилось? – обеспокоенно спросил он ее. – Я сам разыскиваю его уже два дня. Он мне нужен.

– Его арестовали три дня назад ваши сотрудники. Я несколько раз пыталась узнать за что, но мне никто ничего не говорит.

Она замолчала и громко заплакала.