Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I

В английской печати, а за нею, разумеется, и в общественном мнении, замечается за последнее время тенденция в сторону более ясного понимания перемены, внесенной переворотом в России в международное положение. Указывается, что, помимо чисто военных задач, главная цель, которую должна себе поставить Англия, — «понять идеалы русской демократии» и приобрести ее дружбу и доверие. Вернейший путь к этому — вновь определенно и вполне ясно высказать «цели войны». Выступление Рибо и президента Вильсона, несомненно, дают повод значительным общественным кругам сознать, что в этом насущном вопросе Англия отстала от Франции и Америки. Предстоящее возвращение Бальфура подает мне повод к обмену взглядами на этот вопрос, если Вы признаете, что было бы желательно ныне его возбудить. Если Вам кажется, что, чем скорее это будет сделано, тем лучше, я пойду к Ллойд Джорджу. Думаю, что он своим живым умом и истинно демократическим мировоззрением лучше поймет меня, чем кто-либо иной. Прежде такого выступления мне нужна Ваша директива о том, какая, по мнению нашего правительства, формула по содержанию своему способна была бы рассеять недоверие русской демократии к нашей благородной союзнице. Несомненно, что такая формула может быть найдена. По моему мнению, анализ целей, преследуемых Англией, должен привести не только всякого беспристрастного человека, но и даже предубежденного против Англии в силу только того, что она является наиболее организованной и могучей буржуазией, к следующим выводам: 1) Миллионы английских войск, сражающихся во Франции не ради аннексий, а ради освобождения Бельгии и Северной Франции от гнусного ига и надругательства Германии. 2) В Салониках и в прошлом в Галлиполи Англия преследовала цели, бескорыстие которых не подлежит спору. 3) На малоазиатском театре Англия оперирует, и успешно, с русскими войсками не ради территориальных приобретений, а ради освобождения подвластных Турции и терпящих зверские насилия народов, а также ради обеспечения Персидского залива от проникновения Германии. Жизненный театр войны, где успехи Англии могут послужить не другим, а ей самой, — Африка. Но и тут нельзя говорить об аннексиях в смысле, противном нашему идеалу будущего международного мира. История «завоеваний» Англии в Южной Африке учит нас, что «господство» является лучшей гарантией, — такой гарантией, которой дорожат сами народы, признавшие суверенитет Англии, — благосостояние, свобода самоопределения и духовного развития[836]. Нет сомнения, что включение отторгнутых германских колоний в сферу «независимых владений» Великобританской империи для этих самых колоний предпочтительнее, нежели грубая немецкая эксплуатация. Если, таким образом, фактически Англия борется всеми силами, я это особенно подчеркиваю, с прусским милитаризмом во имя тех же идеалов свободы и самоопределения, которые служат светлым лозунгом русской демократии, я не вижу, почему Англия могла бы колебаться ясно высказать свои цели в форме, приемлемой для нас. Есть и другой аргумент, неотразимо свидетельствующий о благородных побуждениях Англии. Неужели кто-нибудь поверит, что Австралия, Канада, Индия отозвались бы на призыв Великобритании с тем удивительным энтузиазмом, который они проявили, если бы не ясен был подлинный смысл этой войны и ее подлинные цели?

Набоков.

340. Российский министр иностранных дел М. И. Терещенко поверенному в делах в Лондоне К. Д. Набокову

Телеграмма

№ 2366. 24 мая ⁄ 6 июня 1917 г.

Получил Вашу телеграмму № 382.

Ввиду принципиального согласия английского правительства на обсуждение вопроса о целях войны, мы считаем, что в настоящую минуту нашим интересам не отвечало бы вызвать немедленно обмен взглядов с союзниками по этому вопросу. Такой момент наступит после того, как увенчаются успехом, как мы твердо верим, нынешние усилия Временного правительства восстановить положение на нашем фронте. Близкий контакт, поддерживаемый здесь Бьюкененом и Гендерсоном с нашими политическими кругами[837], дает полное основание рассчитывать, что в свое время у нас будет достигнуто с Англией единомыслие относительно конечных целей, которые мы стремимся осуществить. Я считал бы правильным, чтобы означенный обмен взглядов на будущее время сосредоточился здесь.

Терещенко.

341. Российский поверенный в делах в Лондоне К. Д. Набоков министру иностранных дел М. И. Терещенко

Телеграмма

№ 392. 24 мая ⁄ 6 июня 1917 г.

Ссылаюсь на мой № 382.