Читаем Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II полностью

Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II

Сегодня, после некоторого перерыва, снова долго беседовал с Радославовым. На его замечание, что он только ждет удобного момента, чтобы выступить с Россией, и что он полагает, что помощь Болгарии будет иметь свое значение даже после падения Константинополя, я сказал, что, по моему мнению, она рискует упустить психологический момент, навлекает своею нерешительностью неудовольствие и недоверие союзников и переоценивает важность той помощи, которая может быть оказана Болгарией после того, что все будет кончено. В дальнейшем разговоре он дал мне понять, что был бы рад, если бы болгарам форсировали реку, если бы правительство было поставлено перед совершившимися фактами. Видя, на что он намекает, я спросил его, во-первых, что бы ответило болгарское правительство, если бы ему теперь был поставлен союзниками категорический вопрос — да или нет; на это он сказал, что он ответил бы: «да»; во-вторых, я спросил, верны ли переданные мне слова его зятя, о которых я телеграфировал за № 180[456], и соответствуют ли они истине? На это он ответил: «Не нужно двух десантов, довольно одного выхода; так как мы будем уверены, что он не будет нам враждебен, то мы его и примем охотно и тогда решим детали». Установив совершенно определенно, что у меня не только нет указаний императорского правительства, но что я не знаю даже, обсуждался ли им вопрос десанта, я воспользовался, однако, оборотом, принятым нашим разговором, чтобы спросить его мнение насчет формы, в которую, с местной точки зрения, лучше всего было бы облечь решение высадки, если ход событий заставит его принять. Не колеблясь, он указал на обращение королю, отметив, что таковое избавит в глазах последнего от всякого упрека правительство, задача которого, в свою очередь, будет таким образом облегчена. По поводу недавних аудиенций оппозиционных шефов[457] он сказал, что королю было интересно узнать их мнение и что весьма возможно обновление кабинета в ближайшем будущем, на что я заметил, что коалиционный кабинет в такую важную минуту вмещал бы более доверия и стране, и за границей. Хотя словам Радославова и нельзя придавать полного значения, однако мне кажется, что на этот раз они являются отражением действительного настроения, которое ожидает с нашей стороны решительного, но не задевающего его самолюбия шага.

Савинский.

На подлиннике собственноручная пометка Николая II: «К докладу». Царское Село, 29 марта 1915 г.

242. Российский посол в Париже А. П. Извольский министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 207. 28 марта ⁄ 10 апреля 1915 г.

Копия в Лондон.

Получил Ваши телеграммы № 1561[458] и 1562[459].

Делькассе получил вчера от Палеолога текст ноты, которую Вы предлагаете вручить болгарскому правительству от имени трех держав[460]. Вполне разделяя Вашу мысль о необходимости ныне же серьезно предостеречь Болгарию против дальнейшего потворства покушениям македонских банд, он готов принять Ваше предложение с некоторыми редакционными поправками, а именно: ему кажется, что предложенные Вами советы, с одной стороны, содержат некоторые выражения, могущие показаться в Софии обидными

[461], а с другой — лишены надлежащей твердости. По эго мнению, следует категорически предупредить болгарское правительство, что всякое нападение на Сербию будет сочтено союзниками как нападение на них самих. Ввиду (только что) полученного им из Лондона известия, что Асквит продолжает настаивать на том, что следует начать с сообщения, изложенного в Вашей телеграмме № 1561, Делькассе высказал мне вышеизложенное лишь в виде личного мнения и будет ожидать Вашего дальнейшего отзыва. Он сказал мне, между прочим, что из Софии ему телеграфируют, что во многих болгарских кругах убеждены, что лишь появление русских войск может положить конец настоящему положению (в Болгарии) и что высадка в Варне одной русской дивизии тотчас вызовет перемену правительства и всеобщее движение в пользу кооперации с союзниками.

Извольский.

На подлиннике собственноручная пометка Николая II: «Я склоняюсь к мнению Делькассе». Царское Село, 30 марта 1915 г.