Контрабандисты Гора

— Нет, Господин, — всхлипнула я. — Я жаждала вас, хотела так, что этого не передать словами. А потом Вы осмотрели меня в выставочной клетке в Брундизиуме и отвернулись. К своей надежде и радости, я столкнулась с вами на причале в корабельном лагере, но Вы посмотрели на меня с презрением. Вы ушли! Я была ничем! Меня презирали! Я чувствовала себя несчастной, обезумевшей, опустошённой, разъярённой, беспомощной. Все мои надежды пошли прахом, мой мир рухнул! Всё моё упрямство, которым зарядил меня мой мир, вскипело и прорвалось наружу. Вся ложь и ошибочность моего прежнего мира, казалось, были подтверждены, объявляя природу ошибкой, а отказ от неё потребностью и достоинством. Шипение и вопли наносного знания своим шумом умудрились заглушить песни природы, сообщения несомые наследственными генами, голос действительности. И я решила показать рабовладельцам! Я была в состоянии убежать, и я убегу! Им никогда не поймать меня! И я ненавидела вас, ненавидела от всего своего сердца за то, что Вы презирали меня! И я знала, что должна бежать при первой возможности, ведь кто мог знать, когда должен был отплыть большой корабль? Как можно было бы убежать, когда тебя посадили на цепь в одном из его трюмов? Куда можно было бы бежать, когда вокруг только глубокая, жестокая Тасса? Поэтому я с таким беспокойством и нетерпением ждала своего шанса. Поэтому, стоило ему представиться, я с таким пылом ухватилась за него.

— Почему же Ты тогда возвращалась к корабельному лагерю? — полюбопытствовал мужчина.

— Я заблудилась, — призналась я. — Это было не нарочно.

— Ты торопилась назад к своей цепи, — заявил он.

— Нет! — заверила его я.

— То же самое произошло с девками-пантерами, когда они преждевременно ослабили свою бдительность в лесу.

— Конечно, нет! — попыталась убедить его я.

— Итак, — подытожил мужчина, — Ты хотела бы видеть меня своим владельцем?

— Да, — с вновь вспыхнувшей надеждой воскликнула я. — Купите меня!

— Нет, — отрезал он.

— Но неужели то, что Вы сделали со мной, что Вы заставили меня чувствовать по пути к корабельному лагерю, не значит ничего?

— Ничего, — подтвердил он.

— Я поняла, — вздохнула я, а затем, с опаской, добавила: — Господин.

— Просто в тот момент никого другого у меня под рукой не было, — развёл он руками. — Я тебе это уже говорил.

— Вы хорошо развлеклись со своей пленницей, — признала я.

— Конечно, — согласился мужчина.

Всё было так, как я и боялась. Я для него ничего не значила. Но разве рабыня, спросила я себя, могла ожидать от свободного мужчины чего-то большего? Ещё во время моего обучения, нам вбивали в голову, что мы — ничто, только рабыни.

— Господин! — позвала я.

— Не вздумай убежать ещё раз, шлюха, — процедил он сквозь зубы и отвернулся.

— Господин! — зарыдала я.

Но он даже не оглянулся. Сквозь открытую дверь я видела, как ворота частокола открылись, а потом закрылись снова. Два засова опустились на место.

Чувствуя себя покинутой и разбитой, я прислонилась к стены конуры.

— Тебя надёжно приковали, — прокомментировала одетая рабыня. — Можно подумать, что Ты была важной персоной.

— Я никогда не была важна, — глотая слёзы призналась я.

— Это верно, — сказала она.

— Она — варварка, — заметила одна из других девушек.

— Это очевидно, — кивнула одетая рабыня.

Несомненно, это было заметно по моему акценту.

— Какая Ты у нас умная, — презрительно усмехнулась другая девушка.

— Попадись Ты мне раньше, — прошипела рабыня в платье, — тебя бы сварили в тарларионовом жире.

— Не кипятись, а то они уберут твоё платье, — засмеялась третья рабыня.

— Её тщеславие уступает только её тухлому остроумию, — констатировала четвёртая.

— Она безумна, — отмахнулась пятая.

— Я не безумна! — возмутилась одетая рабыня.

— Она думает, что она важная персона, — пояснила мне вторая.

— Я важна, — заявила одетая рабыня и, смутившись, добавила: — Я была важна.

— И кто же Ты? — полюбопытствовала первая из заговоривших девушек.

— Никто, — сердито буркнула рабыня в платье.

— Она безумна, — повторила пятая, — отморожена на всю голову. Именно поэтому они называют её «Убара».

— Это жестоко, — заметила я.

— Это просто шутка, — успокоила меня одна из девушек.

— Я ненавижу варваров! — крикнула одетая рабыня.

— Они глупы и невежественны, — сказала вторая девушка, — но с какой стати тебе их ненавидеть?

Одетая рабыня насупилась и промолчала.

— Как тебя назвали? — поинтересовалась у меня третья из девушек.

— Лаура, — ответила я.

— Симпатичное имя, — признала она. — Но если Ты — варварка, то почему они не дали тебе варварское имя?

— Я думала, что это и есть варварское имя, — удивилась я.

— Это — известный город на Лауриусе, южнее этих мест, — пояснила девушка.

— Возможно, это просто совпадение, — пожала я плечами, хотя лично у меня имелись вполне обоснованные причины сомневаться в случайности этого.