Контрабандисты Гора

— Так ли необходимо было приковывать меня так? — спросила я.

— Радуйся, — усмехнулся он, — что на тебя не надели строгие цепи.

— Да, Господин, — всхлипнула я.

— В этих цепях, — заявил мужчина, — так нравящихся мне, Ты, варварская шлюха, чрезвычайно хорошо размещена и получишь замечательный урок. Учись у них. Посиди в них и обдумай на досуге тщетность бегства.

— Да, Господин, — вздохнула я.

Пожалуй, я действительно была дурой. Теперь я узнала, что у гореанской рабской девки нет никаких шансов убежать.

Мужчина уже начал отворачиваться, когда я окликнула его:

— Господин!

— Что? — поинтересовался он.

— Я знаю, что не могу убежать, — сказала я.

— Это хорошо, — кивнул он.

— Но я и сама не хочу убегать, — призналась я.

— О-о-о, — удивлённо протянул он.

— Правда! — поспешила заверить его я.

— И почему же? — полюбопытствовал он.

— Потому, что я хочу ошейник! — заявила я. — Я принадлежу ему! В течение многих лет я боролась с этим, но это так. Некоторые женщины не желают, быть чем-то большим, чем рабыней, и я одна из них! Назовите меня опозоренной и деградировавшей, если вам так будет угодно, но это правда, это столь же верно как мой пол и цвет моих глаз. И что плохого в том, чтобы быть той, кем ты хочешь быть? Чем женщины были для мужчин, а мужчины для женщин на протяжении тысяч поколений? Разве за нас не сражались, разве на дрались за то, чтобы увести нас на верёвках в гаремы и бараки, разве не обменивали нас, не покупали и продавали в течение многих тысячелетий? Разве мужчины не выбирали самых привлекательных из нас, чтобы владеть нами? Разве все мы, мужчины и женщины, самцы и самки, в результате естественного отбора, длящегося бесчисленные тысячелетия, не были выведены как господин и рабыня? Разве в самих наших генах не заложено, что мы должны быть у ног наших владельцев? Конечно, я — рабыня! Я знала это с самого детства. В скольких снах и необузданных фантазиях я стояла на коленях перед своим господином! Я — рабыня! Это — то, чем я являюсь в глубине своего сердца, и чем желаю быть. Я жажду безжалостного доминирования господина. Я принадлежу ошейнику мужчины, моё место у его ног, он может делать со мной всё, что он пожелает! Презирайте меня, ненавидьте и осуждайте, если вам так хочется, но я жажду стоять на коленях, носить ошейник и принадлежать! Я хочу господина!

— Ничего не стоящая шлюха, — бросил он.

— Купите меня! — попросила я. — Владейте мной! Будьте моим господином!

— Я? — делано удивился мужчина.

— Только вас я хочу видеть своим господином! — призналась я.

— Желания рабыни бессмысленны, — отрезал он. — Она — рабыня.

— Да, Господин, — всхлипнула я.

Как верны были его слова!

— Она пойдёт с тем, кому она продана. Она не выбирает цепи, которые нагрузят её соблазнительные конечности.

— Всё верно, Господин, — согласилась я.

— Тебе подойдёт любой мужчина, — усмехнулся он.

— Я должна служить любому мужчине, которому я буду принадлежать, и прилагать к этому лучшие из моих способностей, — признала я, — и я пойду за монетами, которые за меня заплатят, но только вас я хочу видеть своим владельцем. Я хочу этого с того самого момента, как впервые увидела вас, давно, на Земле, в проходе большого магазина.

— Ты отвернулась и убежала, — напомнил мне мужчина.

— Я была напугана, — объяснила я. — Я не знала, что мне делать! Никогда прежде меня не рассматривали так, не рассматривали как рабыню!

— Ты хорошо выглядела на складе, — заметил он, — когда лежала у моих ног, голая и связанная по рукам и ногам.

— Мы — рабыни, — сказала я. — Мы хотим принадлежать владельцам.

— И как Ты думаешь, у тебя получится убежать теперь? — осведомился он.

— Вы думаете, что я смогу убежать от железа на шее и конечностях? — спросила я.

— Так почему же Ты убежала из корабельного лагеря? — поинтересовался мужчина.

— Пожалуйста, не заставляйте меня говорить, — взмолилась я.

— Похоже, Ты выпрашиваешь порки, — проворчал он, разматывая ремешок поводка.

— Нет, Господин! — вскрикнула я.

— Говори, — потребовал он.

— Пожалуйста, — простонала я.

— Команду следует повторить? — спросил он.