Контракт со смертью

Вернулись из-за «ленты». Команда подобралась что надо: Витя Носов, бывший старшина разведроты ещё советской десантуры; Витя Меркулов, оператор киностудии «Огненный рубеж»; Миша Вайнгольц — без него любая поездка не в кайф; и я.

На фото мы ещё на базе, откуда начнётся наш променад за «ленту». Оно цветное, а вот оттуда фото пойдут чёрно-белые, потому что война не многоцветна. Работали продуктивно, с выдумкой и смекалкой, поэтому материала собрали условно достаточно. Достаточно для чего? Для нескольких короткометражек, репортажей, зарисовок и для фильма о 103-й бригаде, с которой уже породнились. Но это будет несколько позже: отбор материала, монтаж, музыка, песня, озвучка.

Подвигов не совершали, но дама с косой настойчиво гуляла рядышком, потому как взрослые дяди отличались глупостью и бесшабашностью. Причём не намеренно — так уж получалось.

Предыдущий день закончился в два часа ночи — всё никак не могли угомониться за разговорами, а потом долго искали отведённый нам ночлег, зато утро началось в половине пятого в рассветной дымке и зябкости. Холодной водой смыли остатки сна, быстро оделись: «пиксель», «броники», разгрузки, автоматы, ножи — и в путь. Сначала ушла колонна: туда — снаряды, мины, ракеты, БК, хлеб, вода, продукты, оттуда повезут раненых, убитых, повреждённую технику.

Мы идём отдельно по своему маршруту на двух машинах: в «Урал» загрузили медикаменты, продукты, носилки, «кошки» и ещё кое-что; в «уазик» — огромный короб с вещами, собранными Геннадием Тимофеевичем Алёхиным, тушёнку, сгущёнку, конфеты для местных. Дорогу выбрал комбриг идеальную по фронтовым меркам, не то что прошлый раз. Даже полевые и лесные грунтовки были накатаны до приличной гладкости.

Перед переходом цепанули гаишники: два сержанта тормознули колонну и давай проверять документы. С голодухи, что ли, злые, так всё равно не обломится. Покочевряжились, но после вмешательства комбрига отстали.

Дошли относительно быстро: до Купянска пару часов, столько же до Боровой — места базовой остановки. Пыли наглотались — аж в носу першило. Хорошо, хоть солнце не успело силы набрать, а то бы испеклись в душной кабине до обморока. Впрочем, обморок — это что-то из категории благородных институток, а тут водители привычные, Сирией испытанные, особого внимания на жару не обращают — привыкли.

В семь сорок пять «хаймерсы» ударили по расположению бригады. Навели местные — их частенько засекаешь то на берегу речушки или пруда с удочками в одной руке и телефоном в другой. То на обочинах дорог стоят группками, косятся и как-то только колонна проходит — дружно за телефоны. Не хотят видеть в нас освободителей — оккупанты мы для них, москали кляты, орки.

«Трёхсотых» не считали — не до этого, «двухсотых» было пока двое, но под завалами ещё оставались люди. Комбриг распорядился погибших отвезти в холодильники на хлебозавод, чтобы вечером отправить в Валуйки. Работали буднично, без суеты и заполошного крика, которым так отличаются доблестные резервисты-контрактники. Обычно после первого накрытия, судорожно заглатывая воздух и собрав в пучок глаза, орут, что в такой пиз…рез попадать не договаривались. После второго прилёта обычно половинятся: расторгают контракты и мчатся домой, где под трёп о своих подвигах матерят командиров, которые во всём виноваты, а заодно минобороны, не обеспечивший каждого из них БПЛ, ракетой, гаубицей, танком, подводной лодкой и персональным бункером. Зато после третьего остаются мужики с крепкими нервами, надёжные, фильтрующие страх. И нет обречённости и покорности судьбе. Даже кураж появляется, необъяснимый, дурацкий, отличный от пустой бравады.

А вот солдатики с первого раза воюют молча. У них нет контракта — только присяга. И так же молча собирают погибших, перевязывают раненых, живут под обстрелами, ходят в поиск, добывают пленных. Это армия. Российская. Настоящая.

Они в тени, и о них пока не говорят с экрана «ящика», но без них не случится не только ни одна войсковая операция, но даже рядовой выход разведгруппы. Они тот стержень, тот хребет, на котором держится армия. Это они днём и ночью в любую погоду доставляют боеприпасы, питание, воду, снаряжение. Это их трудами и заботами солдат сыт, в дивизионы и батареи доставлены снаряды и мины, магазины набиты патронами. Они — тихие и незаметные рабочие войны, без которых армия не может жить и дышать. Они тыловики, 103-я бригада материального обеспечения 35-й армии. На этот раз мы работаем с ними.

8

Над бригадой кружились «вертушки» — искали вчерашний день. Если и были наводчики да ДРГ, то давно ушли. Хотя нет, всё же кто-то здесь шарится и КА-52 барражировали недаром. На блокпосте в полукилометре от бригады нас остановили. Старший доложил, что рядом с постом обнаружили какую-то странную штуку — то ли снаряд, то ли мина, которой ещё полчаса назад не было. Трогать не стали, вызвали сапёров, лежит, ждёт.