Контракт со смертью

Заехали в село, которое он брал месяц назад — вшестером против целой роты вээсушников! Уходя, укры взорвали все три моста, надеясь надолго задержать наши войска, но за трое суток (!) он восстановил их. Три моста за трое суток! Немыслимо! Теперь люди видели в нём всемогущего волшебника и, окружив нас, засыпали словами благодарности, заодно прося помощи в ремонте детского сада и школы. И никто не обращался к нему по званию — только Валерий Витальевич. Он их надежда, защитник и спаситель, а в его лице — вся армия России. И подумалось, что дай волю таким генералам — и война давно бы закончилась.

А солдаты называют его Батей. Вот так вот.

13

Южнее Норцовского Бора и западнее Изюма «поселился» Слон — большой лесной массив. В отличие от другие лесов, лесочков, сосновых боров он был безымянным. За характерный загиб в виде хобота нарекли его Слоном. Кто первым его так назвал — уж и не помню, но услышал впервые его имя из уст Медведя — командира разведбата. Ну а потом прочно закрепилось за ним «задница слона». Там действительно было совсем несладко.

Когда «немцы» (так разведчики упорно называли хохлов) были выбиты из леса, наши ребята затрофеили танк. По правде сказать, не выбили — бои были локальные и не слишком ожесточённые, а танк не взяли в бою — его банально бросили укры при отступлении.

Ну как не использовать такое благо? Катали по передку, стреляя из закрытых огневых позиций: пусть думают, что миномёт работает. Поскольку сплошной линии фронта не было — так, очаговая, то укры заходили к нам. В штабе ор начинался: ДРГ проникли, а на поверку оказывались либо блудившие ватажки, либо войсковые разведчики, либо просто шальные искатели приключений на одно место, а порой жовто-блакитные воины искали своих.

Примерно через недельку после ухода зарулила к нам «Нива» с четырьмя парубками. Жара была несусветная, к тому же парило не на шутку. Потому ребята были в основном по форме одежды «голый торс» — ну как не понежиться под лучами солнышка. Эти четыре дурика приняли нас за своих:

— Хлопцы, танк не бачилы?

— Бачилы, бачилы, вот только вас нам и не хватало, — проворчал старшина и полоснул очередью.

Сдаваться укры не пожелали, поэтому в несколько секунд всё было кончено. Прикопали их тут же на опушке леса — заслужили, по-солдатски смерть приняли. Документы оставили при них и даже телефоны брать не стали. Родным их позвонили, дали координаты могилки — война же не вечна, когда-нибудь закончится, так что есть шанс хлопцам вернуться домой. На холмик крест самодельный поставили с именами: Мыкола, Тарас, Остап, Василь…

Танк пришёлся кстати — до конца августа провоевал, пока не ушли мы оттуда. Снарядов уже не было, горючки тоже, так что пришлось взорвать его.

14

В феврале после первых боёв на нашем направлении закрадываться стало непонимание, почему мы остановились. В марте пошло роптание. В апреле досада и даже возмущение: почему сдаём взятое в феврале? В мае уже не обсуждали — смирились, что ли?

В Липцах в доме, где мы расположились, нашёл лермонтовское «Бородино». Машинально открыл и сразу же взгляд споткнулся:

Что ж мы — на зимние квартиры?

Не смеют, что ли, командиры

Чужие изорвать мундиры

О русские штыки?

Действительно, сколько же можно сидеть в ожидании, когда тебе по голове минами настучат?

Док философски заметил, что у них контракты и им лучше здесь, чем на передке — денежки-то на счёт капают. Он хохол не только по рождению — по сознанию.

Боец с позывным Кержак, уже разменявший полтинник и, судя по всему, успевший где-то хлебнуть войнушки, осадил коней:

— Ты не лотоши, мы многого не знаем. Широко шагать — штаны порвать можно. Ты же видел, что у них сил немерено, сдаваться не собираются, мотивированные, гады, их давить придётся, а чем? Вот этой удочки мало, — он кивнул на прислоненный к стене автомат. — Да к тому же Россия пока не колыхнулась — так, повела плечами только. Вся наша отечественная шушера взвыла, подвывают, руки связать пытаются. Надо бы ещё и внутри нам разобраться. Я так думаю, что завязли мы крепко, теперь просто так ноги из этой трясины не вытянешь, сушить надо. Вот сядут наши генералы за карты, репу почешут, да и придумают, как воевать надо. Мы же ведь с русскими схлестнулись, а русских никто никогда не побеждал. Гражданская война это, Саныч, а она беспощадна. Вот когда до каждого из нас дойдёт, что перед нами не противник, а враг и что его надо уничтожать, вот тогда переломится, и пойдём мы ломить стеною, как сказал Михаил Юрьевич. Ты читай его с пониманием, в каждое слово вдумывайся — там много ответов и про день сегодняшний.

— А почему ты в свои годы пошёл на войну? Добровольно отправился, не по призыву.

— Наверное, всё потому же, что и вы здесь вместе с нами судьбу ломаете. Власть мне и государство нынешнее не очень-то симпатичны. Много несправедливости происходит от них, людей простых не уважают, а мы ведь корневые, нам здесь умирать, а не в Парижах. Не за государство воюем — за Россию.