«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

В этом нужно спокойно разобраться – потому что Сталин, помимо отказа, сделал второй шаг – он призвал к строительству СССР классическое искусство – казалось бы, трухлявое, изжившее себя, со старыми формами и решениями! Что Сталин в нём нашел? Это ведь нереволюционно! Мы не можем взять антиреволюционное искусство для строительства нового мира! Ведь старыми формами новый мир не построить! – так звучали голоса в 30-х годах, когда в искусстве доминировали РАППовцы.[32]

Однако ситуация с авангардом была суровее для Сталина. Авангард считался революционным искусством и Сталин был обязан его принимать и пестовать. Нам сегодня трудно понять давление идеологии, но троцкисты, которые сидели на коньке идеологического управления, знали дело. Сталин не смел идти против революционного искусства. Этим объясняется вольный стиль письма Райх.

Убеждения проверяются рисками. Если идешь на риск ради убеждений – значит они убеждения. Если Сталин возвращает контрреволюционное искусство – то это огромные риски. А если через риски – то это контрреволюционные убеждения.

Сталин в 1932-33 годах шел на все виды рисков. И один из них – прямое и однозначное растождествление с так называемым революционным искусством, РАППом, плакатной стилистикой площадного искусства и поэтики агитбригад.

Если сталинские хитрости в идеологических нюансах были видны только бдительным троцкистам, то в области визуального восприятия, то есть в области искусств, они были видны всем.

И риск показать отступничество от революции при отказе от революционного искусства был несомненным. Более того, троцкисты, как мастера идеологических манипуляций, держали его в этой сфере крепко. Как буйствовал РАПП – Российская Ассоциация Пролетарских Писателей – писаны многие книги. Нас интересует главное: почему Сталин шел на грандиозные риски для утверждения консервативного, классического искусства? Стоило ли это делать? Ведь он умел играть – сыграл бы политика, далекого от искусства.

Плакат из серии «Окна сатиры РОСТА» (1919–1921 гг.)

Значит Сталин видел. Потому как очевидно было, что революционное искусство есть самый что ни на есть троцкизм в искусстве.

Можно долго спорить, но наиболее яркие и результативные т. н. авангардные формы появились в Окнах Роста у Крученых, затем Маяковского. Или затем стали задавать моду.

Но давайте вглядимся в то, что называлось революционным и авангардным. Перед нами череда подписанных… плакатов. Для войны плакат был нужен и понятен массам – воздействовал на них сразу, без рефлексии. То есть с художественной точки зрения это была примитивизация искусства. Но в жанре плаката примитивизация была законной. Только зачем плакат называть формой авангардности, зачем его делать жанром авангарда, зачем его приписывать только революционизму? Да оно было массовым, понятным, но в отношении классического искусства – это была шаг назад! То есть авангардность площадная не подкрепилась авангардностью художественной! Авангард вышел на улицы, стал массовым явлением, вышел за пределы дворянского гнезда, – это считалось признаком революционности, но тогда не надо называть это искусством, или следует уточнить – плакатное искусство.

До определенного момента – перелома 30-х – Сталин терпел, тем более это отчасти работало. Но на 1933 год уже стало понятно, что всё революционное искусство – обычное арт-левачество, которое становилось поперёк развития страны.

Поворот Сталина к классическому искусству считался едва ли самым малообъяснимым в его решениях.

Между тем всё ясно, если спокойно по шагам разобрать ситуацию, чтобы понять стилистику работы Сталина – когда он из революционных бредней выбирался, несмотря на окружающие его идеологические штампы. Почему он сделал ставку на классику?