«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

То есть ни Ленин, ни Сталин, находясь в тисках марксизма, не стали отказываться от профсоюзов – решено было сменить их функцию, которая затем, кстати, имела успех в период индустриализации. Наставничество, дообучение, профессиональный рост, формирование стандартов труда были вполне уместны, как и обучение молодых работать в коллективе, подчиняясь единой воле трудового коллектива. Это было логично.

Но – это уже по Сталину – под руководством партии. Вот метод Сталина борьбы с марксизмом: вредоносную идею берем, но обезвреживаем и переводим в пользу. Не без проблем, но всё-таки нейтрализуем.

Но если кто-то подумал, что Троцкий спустил проблему на тормозах, то ошибется. Хитрость Ленина и Сталина – заставить работать профсоюзы на предприятиях организаторами и учебными машинами, – Троцкий понял и заявил о перерождении профсоюзов, о бюрократизации профсоюзов – и масса людей в 1927 году вышла за ним на улицу именно с марксистскими пропрофсоюзными лозунгами – чтобы сохранить марксистский боевой отряд для атаки на империализм.

Сталин – и это общеизвестно – не любил профсоюзы до последнего дня, считая, и совершенно справедливо, что они заражены двойным троцкизмом навсегда:

1) борьбой не за интересы предприятия и план, а за эгоистические интересы рабочих, причём когда эгоизм понимался в самом примитивному духе;

2) борьбой против предприятия в пользу мирового предприятия – суперконцерна, суперсиндиката.

Это важно понять, почему Троцкий боролся не только за профсоюзы, но и за анархистскую идеологему синдикализма. Троцкисты пестовали синдикализм, потому что это, с одной стороны, была времянка, которую всегда можно распустить, а с другой стороны – развивающаяся форма мировой экономики. Сеть малых синдикатов с якобы рабочей общетрудовой собственностью сначала привлекала, но потом отторгалась массами. Но синдикаты крупного капитала вырастали.

Троцкому был нужен синдикализм, чтобы именно он стал промежуточным звеном в перманентности революций. И тем самым отнимал у Сталина его самый хитрый аргумент, смысл которого можно передать так: Мы ни в коем случае не против мировой революции, но давайте сначала построим прочное государство – на основе которого мы и будем атаковать мировой империализм.

Но и это не всё. Троцкий говорит – нет, не надо никаких отклонений с идеей государственности. Маркс сказал убить государство – значит надо убить. Нам нужна система мировых синдикатов – то есть, говоря по-нынешнему, сетевая система корпораций. Звучит, согласимся, современно.

Но мы бы ошиблись, если бы посчитали, что Сталин из брезгливости не применял троцкистские методы в борьбе за Страну. Он сделал профсоюзы борцами с…нерадивыми и бездельными руководителями, то есть применив почти-троцкистский подход. Есть множество фильмов, где профсоюзный коллектив по заданию парткома разносит нерадивого руководителя, после чего того снимают. Очень был эффективный механизм.

То есть Сталин не чурался ничьих методов, он их собирал по крупицам и формировал свой почерк, стилистику приема. Та же стилистика разухабистых профсоюзных собраний всего коллектива, где все могли выговорить всё, что хотели. Это выдавали за голос народа и истинную демократию, хотя решения всё равно выводились нужные. Это было особое искусство профсоюзного лидера сближаться с народом. Что бы то ни было, а ощущение свободы и общности эта поэтика собраний давала. И Сталин их поощрял, заставляя руководителей уметь говорить с рабочими и крестьянами. Недаром «Поднятая Целина» М. Шолохова с его умело расписанными собраниями станичников с Давыдовым моментально попала в учебники партактива.

Нелюбовь к профсоюзам у Сталина была ещё и теоретическая. Он не любил грубых противоречий в теории, которая лезла ногами в практику, и он ничего с этим не мог сделать. Противоречия с профсоюзами были этого сорта.