Копье Вагузи

Ларна осмотрел один из ножей, покрутил в пальцах, презрительно сморщился и переломил лезвие. Второй нож подкинул на ладони и коротким движением вогнал в столб, поддерживающий навес и находящийся в трех саженях от нас. Возле чужого столика, за которым до того ещё пытались кушать, перебарывая какой-то непроизвольный страх перед бывшим выродёром. Когда нож зазвенел, мелко дрожа в древесине, в которую впился до середины лезвия, посетители сгинули… Трактирщица всплеснула руками, побагровела и вдохнула, совсем изготовилась выплеснуть на нас целое ведро самой отборной помойной ругани – и окаменела. Знаю я этот волчий оскал Ларны, и взгляд знаю. Тот самый, вырезающий трусам их ничтожное сердце.

– Гулять, так гулять, – рассудительно сообщил Ларна, подмигнул мне и извлек из ножен свой длинный рабочий нож. – Тинка, смотри и слушай. Учу важному. Ты всё же рэм-Бахта, должна уметь приготовить братьям хоть что-то толковое к празднику. Магра – древнейшее кушанье, великое достижение надводной кухни, доказавшее вырам полезность питания вне моря. Как мы, люди, не едим сырого мяса и мяса без соли, находя теперь подобное – дикостью, так и выры при всей своей любви к глубинам ставят магру выше любого вида рыбы, съедаемой в море, в воде. «Гра» есть способ нарезки, позволяющий разделить рыбу, улучшая её вкус и более того, делая его разным для разных участков тушки. Ма-гра – суть нарезка рыбы сорта монета. «Ма» – так именуется монета на наречии выров.

Страж восторженно булькнул, вытянув оба глаза и чуть раздул уши. Теперь он внимал Ларне с самым полным доверием, признав его подлинным мастером вырьей кухни. Нож в руках бывшего выродёра порхал, едва касаясь рыбины, движения получались точные и красивые. Усилия в них не замечалось даже самого малого, но по хрусту и треску я понимала: учиться мне предстоит долго…

Каких-то десять движений – Ларна замер, гордо вздернув бровь. Ну и что? Внешне рыба точно такая же, как прежде. Он кивнул, подтверждая мои невысказанные вслух сомнения. Тронул пальцами шкуру, поддел и снял одним движением, вместе со спинным плавником, всеми иными наростами и головой… Страж булькнул и одобрительно застучал хвостом по полу, не в силах сдержать восхищение.

– Между прочим, рыба вечернего отлова, – сообщил Ларна, поддев пальцем жабры и рассматривая нечто в их глубине. – Ночевала она в сетке, в канале, так что для магры годна. Но ценитель отметит изменение вкуса, обычное после пребывания в речной воде.

– Нам сгодится, – заверил страж за нас с ним двоих.

– Первым подается сорт мяса, именуемый травой айры за тип нарезки – тонкими длинными ломтиками, по серединке имеющими утолщение и прорез, называемые стеблевыми, – самозабвенно вещал Ларна, и нож в его руках снова порхал. – Пять травинок вам, ар. И остаток – три – Тинке. Больше взять нельзя, вкус уже не тот. «Трава» поедается без приправ, она готовит вкушающего к приему основного кушанья.

Никогда не ела сырой рыбы. И взяла-то с тарелки только потому, что невозможно обидеть Ларну. Видно ведь, как он старается и какое удовольствие получает от своей работы. Даже трактирщица прекратила злиться и подошла ближе – слушать и учиться. Оценила, как «ей с подругой» далеко до мастерства. Вкус рыбы оказался пресным, незнакомым, после пережевывания возникало легкое, едва приметное, ощущение сладости на языке. Ларна покосился на трактирщицу и вырезал ещё один ломтик, передал ей. Взяла, прожевала, нахмурилась. Потом вздохнула и принялась убирать со стола рыбью шкуру, принесла новые тарелки под второй сорт мяса, большую миску с водой, два полотенца, точило для ножа.

– Я буду звать тебя аром, – сообщила я Ларне, облизываясь. – Когда ты готовишь магру, само собой. Что дальше, ар Ларна?

– Нарезка второго вида может быть двоякая. На юге предпочитают «капли дождя», на севере более привычны «лепестки кувшинки», – сообщил Ларна.

Качнул головой вправо-влево, чтобы его усы шевельнулись и подвески чуть звякнули, как у настоящего выра. Видимо, оценил мою шутку, пусть и не отвлекаясь от разделки. Теперь он срезал ломтики обоими указанными способами, и были они прозрачные, тончайшие и чуть розоватые.

Ларна сполоснул руки в миске с водой, полез в куртку. Добыл плоский жесткий кошель, содержащий порошки для лечения выров и иные травы. Стал их придирчиво осматривать. Трактирщица вскинулась, убежала и вернулась с коробом приправ. Ларна и их перебрал, понюхал и некоторые взял крошечной ложечкой, добавил в смесь. Присыпал ломтики.

– Пробуем. Тинка, обрати внимание: «капли» сладкие, «лепестки» же по полному чину готовки должны отчетливо и довольно резко горчить.