Корабль отплывает в полночь

Там было на что посмотреть, это сразу понял даже Спар. По всей длине каждой растяжки в кабинете Дока были прикреплены самые разнообразные предметы. Большие и маленькие кляксы, сверкающие и тусклые, светлые и темные, прозрачные и плотные. Они четко вырисовывались на фоне стены в мертвенно-белом свете, которого Спар пугался, не найдя, однако, времени, чтобы поразмыслить над причиной этого. В одном углу полоса света была еще ярче.

– Осторожней, Ким! – крикнул Спар коту, который запрыгнул на растяжку и теперь нащупывал лапами дорогу от одной кляксы к другой.

– С ним все в порядке, – сказал Док. – Давай лучше осмотрим тебя. Не закрывай глаза.

Док обеими руками придерживал голову Спара. Серые глаза и морщинистое лицо приблизились настолько, что слились в одно пятно.

– Не закрывай глаза, кому говорят! Да, знаю, тебе хочется моргнуть, это нормально. Что ж, я так и думал. Хрусталики разрушены. Ты пострадал от побочного эффекта, наблюдаемого у каждого десятого из тех, кто заражен риккетсией Леты.

– Рикса Стикса, Док?

– Да, правильно, хотя толпа по ошибке ухватилась за название другой реки подземного царства. Но мы все ею заражены. Мы все пили воду из Леты. Хотя порой, когда становимся совсем старыми, вспоминаем, с чего все началось. Не вертись!

– Послушай, Док! Значит, я не могу вспомнить, что со мной было до Лотка, потому что выпил риксу Стикса?

– Может быть, и так. А давно ты в Лотке?

– Не знаю, Док. Всегда.

– По крайней мере, с тех пор, как я отыскал это место. После того, как закрылся Ромодром в Четвертом отсеке. Но это случилось всего звездник назад.

– Но я ведь ужасно старый, Док. Почему я не начал вспоминать?

– Ты не старый, Спар. Ты лысый, беззубый и насквозь прожженный лунной росой. Твои мускулы сморщились, и мозг сморщился тоже. А теперь открой рот.

Одной рукой Док удерживал его затылок, а пальцы другой засунул ему в рот.

– По крайней мере, десны у тебя крепкие. Это облегчает дело.

Спар хотел рассказать про соленую воду, но Док, наконец-то вытащив пальцы у него изо рта, тут же сказал:

– А теперь открой еще шире, как только можешь.

Док запихнул ему в рот что-то большое, как чемодан, и горячее:

– Кусай со всей силы.

Спару показалось, будто он кусает огонь. Он попытался открыть рот, но рука Дока не позволяла челюсти опуститься. Спар поневоле начал лягаться и царапаться. Его глаза наполнились слезами.

– Перестань вертеться! Дыши через нос. Не так уж и горячо. По крайней мере, не настолько, чтобы обжечься до волдырей.

Спар сомневался в этом, но вскоре решил, что во рту и в самом деле не настолько горячо, чтобы его мозг изжарился, нагревшись через нёбо. Кроме того, он не хотел показывать Доку свою трусость. Он затих, потом моргнул несколько раз, и общее пятно разделилось на лицо Дока и кабинет, заставленный разной ерундой и залитый мертвым белым светом. Спар попытался улыбнуться, но его губы и так были растянуты намного шире, чем когда-либо раньше. Губы тоже болели, зато теперь он понял, что жар немного ослаб.

Док усмехнулся:

– Итак, ты просишь старого пьяницу использовать технику, о которой он прежде только читал. Я отблагодарю тебя: сделаю тебе зубы, такие острые, что ты сможешь перекусить растяжку. Ким, слезь, пожалуйста, с этой сумки.

Черное пятно кота отпрыгнуло от другого черного пятна, в два раза более длинного. Спар неодобрительно пробурчал что-то через нос и дернул рукой. Большое пятно напоминало очертаниями мешочек Дока, но было крупней в сотню раз. И тяжелее тоже, судя по тому, как после толчка Кима оно изогнуло растяжку, к которой крепилось, а главное, по тому, как медленно растяжка потом распрямлялась.

– В этом мешке – все мои сокровища, – объяснил Док и, когда Спар дважды приподнял брови, показывая, что хочет задать вопрос, продолжил: – Нет, не монеты, не золото и не драгоценности, а еще одна неограниченная бесконечность – сны, грезы и кошмары каждой души на тысяче «Прорывов». – Он посмотрел на свое запястье. – Достаточно. Открой рот.

Спар подчинился, хотя снова испытал боль.

Док вытащил изо рта Спара то, что он кусал, завернул в блестящую пленку и прикрепил к ближайшей растяжке. Затем опять заглянул Спару в рот:

– Думаю, я сделал его слишком горячим.

Он поднес маленький пакет к губам Спара и надавил на него. Рот Спара наполнился туманом, и боль пропала.

Док положил пакет Спару в карман:

– Если боль вернется, повтори это.

Не успел Спар поблагодарить Дока, как тот прижал к его глазам какую-то трубку.

– Посмотри в нее. Что ты видишь?

Спар вскрикнул и невольно дернул головой.

– Что случилось?

– Док, ты показал мне видение, – хрипло ответил Спар. – Ты ведь никому не скажешь, правда? И мне было щекотно.

– Что за видение? – нетерпеливо спросил Док.

– Просто картинка. Козел с рыбьим хвостом. Док, я видел у рыбы… – он нащупал в памяти правильное слово, – чешуйки! И у всего были… края! Это и называется острым зрением?