КОРДИЦЕПС, или Больно все умные

Можно ли на неё положиться? Кто это? Почему она бросила Л в беде? Решать вопрос о доверии... было поздно. Довериться всё равно придётся. Она смотрит на меня в упор, и сейчас только её добрая воля уберегает меня от разъярённой фурии в костюме врача.

Оставалось только одно. Я поднёс палец к губам, умоляя промолчать. Безмолвный жест: «Тс-с-с-с».

...Подруга Л кивнула. Я с облегчением выдохнул, показал ей большой палец и бесшумно проскользнул в палату «411-Маг».

— Так давайте я помогу искать. Он же где-то тут сныкался?

— Кому сказано, марш в свою палату!

Дверь с тихим щелчком закрылась. Опасность миновала.

...Фортуна проявила коварство, и здесь тоже от датчика загорелся свет. Опасность ни разу не миновала.

Я огляделся в поисках выключателя. Выключатель найтись не соизволил. Пошарил взглядом в поисках источника — свет не с потолка, откуда же... о, окно. Чего?! Окно включилось? И правда — это был светильник соответствующей формы, а не настоящее окно. Значит, его можно как-то выключить. Я метнулся к кровати — вдруг что-то обнаружится.

Не обнаружилось. А разбивать светильник было слишком рискованно. Не ровен час, от короткого замыкания начнётся пожар — и, хуже того, останется явная улика, что я здесь был. Значит, надо чем-то заслонить свет. Накинуть... скажем, плотное покрывало. Шторки над кроватью или оконных занавесок не хватит — из тёмного коридора свет всё равно будет заметен. Я повернулся к кровати, чтобы сдёрнуть одеяло — авось удастся перевесить его через карниз для занавесок... и столкнулся лицом к лицу с улыбчивым стариком.

— Доброго утречка! — жизнерадостно проскрипел дед.

Я отчаянно зашикал на него. Как объяснить, что тишина — вопрос жизни и смерти, но не вслух? Жестикулировать изо всех сил. Палец к губам, указать на дверь, помотать головой, сложить ладони крест-накрест. Подумал, не шепнуть ли ещё раз: «Тс-с-с», но решил, что гробовая тишина куда нагляднее донесёт до него степень опасности.

Идею дед уловил. Тоже поднёс палец к губам и расплылся в ухмылке. Возможно, он услышал приглушённый дверью яростный ор и счёл, что разумнее мне помочь, чем привлекать внимание. А может, старик просто чересчур доверчив. Мне ли на это жаловаться.

Я ткнул пальцем в окно и... блин. Понятия не имею, как показать жестами «темноту» и «свет». Пришлось сразу уцепить одно из плотных одеял и приладить к окну.

Нет, нет, нет! Мне не дотянуться до верха! Свет всё равно пробивался через жалюзи и занавески — в палате всё ещё было заметно ярче, чем в коридоре. Вот-вот она поймёт, что я перехитрил её и вернулся к себе, а потом заметит подозрительный свет из соседней палаты, а потом...

Чья-то рука вдруг сцапала одеяло, и я в приливе ужаса рефлекторно дёрнул его к себе. Дед! Он задумал...

...помочь мне завесить окно. Старик поднялся с кровати во весь рост — во весь свой огромный рост. Он поднёс покрывало к самому верху окна и прижал к стене, полностью перекрыв свет. Я только увидел, как мелькнула заговорщицкая улыбка — и палату вновь окутала темнота.

Я позволил себе выдохнуть. Весь план столько раз мог пойти насмарку! Я мог бы до него не додуматься; мог бы замешкаться, хлопая дверью-обманкой; незнакомка могла бы выдать меня; я мог бы закрыть свою палату, ещё когда выходил; дед мог бы поздороваться слишком громко; он мог бы позвать женщину в халате; мог отказаться мне помогать или попросту не понять, что от него хотят. За какую-то минуту мне пришлось всецело довериться двум абсолютным незнакомцам. У такого сценария невероятно низкая вероятность успеха.

И тут-то я понял, что это как раз к лучшему. Шансы, что мне столько раз повезёт, были невелики. Слишком много случайных факторов. Если кто-то раз за разом водил меня по замкнутому кругу — ловил и стирал воспоминания, пользуясь тем, что без памяти моё поведение легко предсказать, — то сейчас весь их коварный план пошёл прахом. Альтернативную гипотезу — что все

эти совпадения кто-то спланировал — даже смехотворной не назовёшь. Если меня вели по рельсам, сейчас я раскурочил их напрочь.

Внимание сместилось на дыхание старика. Он всё ещё стоял рядом — в абсолютной тишине. Смотрит ли на меня — неясно, выражение лица не различить, ход мыслей не предсказать...

Шум неподалёку. Дверь моей камеры распахнулась и с грохотом впечаталась в стену. Теперь она искала там.

— Ещё пару минуточек, — прошептал я. — Пока она не уйдёт.

— Угу, — тихо буркнул дед. Почему он мне доверился? Когда просыпаешься в незнакомой обстановке, то с шансами пятьдесят на пятьдесят это я — злоумышленник, и надо срочно звать ту женщину. Даже если старик сомневался, логичнее было бы не вмешиваться и понаблюдать за развитием событий. А он из кожи вон лез, чтобы мне помочь, хотя ничего обо мне не знал.