Корги по имени Генри

«Сейчас Рождество! Мы не ходили никуда месяцами. В чем смысл терпеть выходки семнадцатилетнего парня, если он не может одну ночь посидеть с сестрой? Когда ты в последний раз делала что-нибудь для себя?»

Но больше всего ее убедила деликатная поддержка Люка: «Просто погуляйте один вечер, Эми. Забудьте о проблемах на несколько часов и отдохните».

И вот она здесь. Отдыхает. По крайней мере, до тех пор, пока реальность снова ее не настигнет.

– Будете петь? – Люк присел на соседний стул и пододвинул ей бокал белого вина. – Они только что запустили караоке. Я принес подборку песен…

Он помахал перед ней толстой папкой со всевозможными песнями, которые можно было заказать, и продолжил:

– Одних рождественских здесь целая страница. Кажется, Ширин и Нейтан планируют спеть «Милая, снаружи холодно» дуэтом.

– Не помню, когда я в последний раз пела под караоке.

Ей безумно нравилось подпевать, хотя Джим всегда смеялся над ее попытками. Пение делало Эми счастливой. Особенно если это были рождественские песни. А последний раз, когда они с Клэр распевали в машине праздничную классику, а Джек закатывал глаза и притворялся, что не напевает под нос мелодию вместе с ними, был одним из самых радостных событий в этом году.

Может, стоит снова порадовать себя?

Люк открыл список и провел пальцем по странице с рождественской подборкой.

– Как насчет этой?

Он указал на знакомую ей песню, и Эми заулыбалась.

– Наверное, мне не стоит, – сказала она, потому что все еще не могла отбросить сомнения.

Вдруг Джим прав? Вдруг она только выставит себя дурой?

– О, я уверен, что стоит, – ответил Люк. – Я сейчас же пойду туда и внесу ваше имя в список.

– Ну ладно, – согласилась Эми, покорившись неизбежному.

Но едва Люк вышел из-за стола, телефон на столе зазвонил.

Джим.

Имя ее бывшего мужа высветилось на экране, и на миг, растерявшись, она даже подумала, что он собирается возмутиться по поводу ее пения на людях.

Маловероятно.

Эми отошла от стола, за которым друзья опустошали вторую бутылку вина. Она крепко прижимала телефон к уху, стараясь сквозь шум бара расслышать бывшего мужа.

– Эми? Где ты?

– Джим? Что случилось?

Себя она слышала, только когда кричала, ей оставалось лишь надеяться, что Джим разберет ее слова.

Нужно было выйти. Эми знаками показала Люку, что идет на улицу позвонить; петляя, пробралась сквозь толпу к входной двери и вышла в колючую зимнюю ночь.

С чего Джиму вообще звонить ей? Какие бы проблемы у него ни были, ее они больше не волнуют.

– Ты знаешь, где сейчас наши дети?

В тишине улицы она вдруг так громко и четко услышала злость в голосе Джима, что у нее сердце екнуло. Только не дети. Дети – все еще – их общая проблема.

– Дома, – сказала она, моля Бога, чтобы так и было. – Джек согласился посидеть с Клэр, чтобы я могла пойти с коллегами в паб отмечать Рождество.

– Ну так сейчас их там нет, – ответил Джим. Теперь сердце у Эми упало куда-то в желудок, она прислонилась к стене паба, чтобы устоять на ногах.

– В каком смысле?

– Я сейчас проверил страницу «По следам Генри». Туда пришло сообщение от какого-то подозрительного типа, который утверждал, что нашел Генри, и спрашивал про награду.

– Да, еще вчера утром, – вспомнила Эми. – Я сама его не читала: пыталась заставить ребят выйти в школу.

И пела в машине.

– А ты не думала, что это достаточно важно, чтобы сказать мне?

– Это твой аккаунт, Джим! Я думала, ты проверяешь его, раз тебе это важно.

Теперь что, она крайняя? Сам же придумал создать эту дурацкую страницу!

– Кроме того, я запретила Джеку и Клэр отвечать, пока они не поговорят с тобой. Там что-то было нечисто.

– Со мной они не говорили, – сказал Джим. – Вместо этого Джек сегодня написал этому типу и договорился о встрече.

– Он знал, что меня не будет и я не смогу его остановить.

Эми повернулась и прислонилась лбом к кирпичной кладке, чувствуя, как где-то внутри нарастает паника.

– Черт возьми. Ты знаешь, где они?

– К счастью, да. За тобой заехать?

– Да, пожалуйста.

Эми продиктовала ему адрес паба, отключилась и пошла внутрь, чтобы сказать друзьям, что веселья ей не видать до следующего года.

Люк встретил ее у самой двери.

– Что случилось?

– Дети. Они сбежали, чтобы разыскать Генри, и, возможно, пошли по ложному следу.

Она поежилась, представив их одних ночью на улице. Почему они не могли подождать?

– Хочешь, я отвезу тебя к ним?

Веселый, расслабленный Люк, который хотел петь с ней под караоке, вдруг превратился в серьезного врача, каким она знала его по работе.

– Спасибо, но Джим уже едет, чтобы забрать меня.

Люк кивнул.

– Ладно, хорошо. Принесу тебе вещи, а ты жди его машину снаружи.

Кивнув, Эми посмотрела вслед Люку, представив, всего на миг, мир, в котором эта ночь могла закончиться совсем по-другому.

Может, даже под омелой.

Поездка, как Эми и ожидала, выдалась тяжелой. Сидя молча, в напряжении, она поняла, что – после двадцати лет вместе – им абсолютно нечего сказать друг другу, кроме «это твоя вина». Что было несправедливо и никак не помогало.

Поэтому Эми молчала и смотрела в окно, надеясь увидеть хоть какой-то знак, что с детьми все в порядке.