Королева. Последнее восхождение Луны (СИ)

И прежде, чем кто-то успел что-то сказать, Элизабет сделал незамысловатое движение пальцами, и Юстэс взмыл над кормой, а потом резко устремился в воду, направляемый рукой Колдуньи.

― Элиз! ― воскликнула Люси, немного испугавшись. Каспиан глянул за борт. Юстэс, широко расставив руки и ноги наподобие морской звезды, скользил в паре сантиметров над водой. От него исходило легкое светло-голубое сияние. Он вопил что-то, но грянувший взрыв хохота заглушил его слова. Эдмунд рассмеялся тоже, но Люси смотрела хмуро. Уловив ее взгляд, Элизабет, тяжело вздохнув, вернула Юстэса обратно на корму. Лицо и одежда его снова немного намокли, он тяжело дышал от испуга. Элизабет иронично вздернула бровь:

― Полегчало?

Юстэс, на негнущихся ногах встал, и, тыкая пальцем в сторону Элиз, пытался что-то сказать.

― Ве….Ве… ― Элизабет закатила глаза, понимая, что тот собирается сказать. ― Ведьма! Нет, вы все видели! Она ведьма!

Все снова засмеялись, и только Рипичип с Каспианом внезапно нахмурились. Мышь дернул саблю, словно желая выстоять честь своей Королевы, но Эдмунд его опередил. Он в шаг преодолел расстояние между ним и братцем, возвышаясь над Юстэсом, как скала. Юстэс понял: он сказал что-то ужасное, потому что не успели даже матросы разобраться что к чему и перестать смеяться, как поднялся невообразимый шум. Сама Элизабет метнулся прикрыть собой Вреда от кулаков Эдмунда, и парень остановился перед ней. Люси соскочила с бочек, на которых сидела, и кричала: «Да как ты смел такое сказать!»,

― Думай, что говоришь! ― зло сказал Эдмунд, хватая Элиз за плечи, и стараясь убрать ее с дороги как можно аккуратнее. ― Никогда не смей так больше говорить, понял!? Если ты еще раз назовешь Элиз ведьмой, я сам выкину тебя за борт!

Сдвинуть с места Колдунью он не смог, поэтому Юстэс отделался в этой ситуации легким испугом. Элизабет схватила Эдмунда за локти и только тогда, вместе с ним, отошла от Вреда. Эдмунд дышал тяжело, и матросы стали тихо переговариваться ― что именно так взбесило Короля Справедливого. Элизабет что-то шепотом сказала ему, и Эдмунд, не сводя почерневших от злости глаз с Юстэса, кивнул. Но этого девушке было мало: она положила руку Эду на щеку, заставляя все-таки перевести взгляд на себя, и принялась что-то ему вталкивать. Ее шепот был похож на ветер, поэтому никто, кроме Эдмунда, не слышал сказанного. Зато голос Каспиана прозвучал громко и удивительно холодно:

― На этом корабле и во всей Нарнии никто не смеет называть Королеву Элизабет ― Ведьмой!

― А если ты попробуешь еще раз, ― вставил Рипичип; его усы топорщились в разные стороны и мелким подрагивали от злости. ― Я отрежу твой язык!

И для виду он взмахнул пару раз саблей, и Юстэс вздрогнул от того, какой звук она издала, когда разрезала воздух. Он судорожно кивал, пытаясь сказать слова извинений, но поскольку Элиз и Эд его не слушали, Люси поспешно отвела его обратно в трюм, от греха подальше.

― Пойдем, ― услышала она голос Элизабет. ― Покажешь мне нашу комнатушку на десять шагов.

Объяснить, почему все так отреагировали на слова о Ведьме, Люси не знала, как.

― Понимаешь, ― аккуратно начала она, смотря на еще дрожащего от пережитого брата. ― В Нарнии ведьмы ― плохие. Есть добрые феи, а есть злые ведьмы, поэтому применять это к Элиз, немного… невежливо.

― Ну, на добрую фею она тоже мало смахивает, ― рассердился Юстэс. Он стоически не верил ни в тех, ни других, но придерживался мнения, что Ведьма ― собирательный термин, куда относятся все, кто владеет магией.

― И все равно, она ― не ведьма, ― твердо произнесла Люси. Несмотря на то, что при общении Элизабет казалось циничной и жестокой, на самом деле была ранимой и обидчивой душой. Она открывала свои переживания только самым близким людям.― Она Колдунья. И она не плохая.

Конечно, не объяснять же Юстэсу всю сложность семьи Элизабет. Ее тетка была самой настоящей Ведьмой, но Элизабет же не такая. Да, иногда ее шутки могли становится злыми, но никогда ―опасными. Она бы никогда не подвесила его над водой, если бы не была уверена, что сможет его удержать. И в случае чего ― первая прыгнула бы его спасать. Но злому, испуганному и дрожащему Юстэсу Люси не смогла бы это объяснить.

***

Эдмунд с удовольствием плюхнулся на кровать, широко раскинув ноги и руки.

― Эй, ― засмеялась Элизабет, пихая парня в бок, и заставляя его оттесниться ближе к стене. ― Не наглей, это кровать на нас двоих!

― Правда? ― притворно удивился Эдмунд. ― Я думал, один из нас ляжет на полу!

Элизабет возмущенно хмыкнула и, выхватив, подушку из-под головы Короля, ударила его по груди.

― Еще одна такая шутка, и это будешь ты.

Эдмунд засмеялся и перехватил руки возмущённый, но смеющийся Элиз, и дернул на себя. Девушка быстро пристроилась у юноши на груди, потому что кровать в доме семьи Вредов была немногим больше. Пару минут они лежали молча; Эдмунд водил кончиками пальцев по черным волосам, а Элизабет, закрыв глаза, старалась ни о чем не думать. Внезапно Эдмунд сжал руку девушки и вздохнул:

― Опять горячие.