Королева железного века против Рима

Светоний Паулин стал одним из легатов Отона, разгромив вместе с Публием Марием Цельсом Авла Цецина Алиена, одного из легатов Вителлия, в битве при Касторе, небольшом придорожном святилище, посвящённом Кастору и Поллуксу, в 12 римских милях (около 8 километрах) от Кремоны. Однако Светоний Паулин не позволил своим людям воспользоваться преимуществом и в результате был обвинён в предательстве. Когда Цецина присоединил свои войска к армии Фабия Валента, Светоний Паулин с присущей ему осторожностью посоветовал не давать боя Вителлию, предлагая дождаться лета, когда у вителлианцев начнутся проблемы с продовольствием. Тем не менее Отон принял решение сражаться, что привело к решительному поражению императора при Бедриаке.

Покинутый всеми Отон покончил с собой. Спасаясь бегством, Светоний Паулин был схвачен Вителлием, который будет наслаждаться императорским чином в течение нескольких месяцев, и получил быстрое прощение, заявив, что он намеренно проиграл битву за Отона, хотя это, безусловно, неправда. И так пощажённый новым режимом в Риме, Светоний Паулин исчезает с исторической сцены, поэтому его дальнейшая судьба остаётся загадкой.

И напоследок. Два будущих губернатора провинции служили под началом Светония Паулина в Британии, это легат VIII Испанского легиона Квинт Петилий Цериал, и старший военный трибун Гней Юлий Агрикола. Мы не знаем точно, в каком легионе служил Агрикола, возможно, во II легионе Августа, так как Тацит не упоминает о каком-либо непосредственном личном участии своего тестя в подавлении восстания, но его мастерство писателя определённо оставляет у читателя впечатление, что Агрикола являлся участником событий.

Армия мятежников

Кельты имели устрашающую репутацию агрессивных воинов, даже среди завзятых милитаристов римлян, и не может быть никаких сомнений в том, что война играла центральную роль в кельтском обществе, которое было племенным и довольно иерархическим. Аристократам и их воинам набеги давали возможность обогащения, престижа и репутации для дальнейших политических успехов на родине. Дружины могли содержаться только за счёт постоянных сражений и, по-видимому, являли собой полупрофессиональную армию, пополнявшуюся за счёт рекрутов во времена крупномасштабных войн.

Полибий, писавший о кельтах, отмечает, что аристократы стремились «составлять товарищества, ибо опаснейшим и могущественнейшим человеком почитался у них тот, у кого было наибольше слуг и верных товарищей». Однако эти выдающиеся воины значительно уступали по численности массе обычных солдат, происходивших из всех свободных племён, способных вооружиться, и здесь мы должны помнить, что большинство бойцов Боудики, хотя и были связаны с местным вождём обязанностями клановой службы, были фермерами, которые сеяли зерно и разводили скот. Среди воинов без сомнения были и неопытные юноши, и седые старцы.

Поскольку бритты, по-видимому, отправлялись на войну преимущественно в составе клановых, семейных и поселенческих групп, свидетелями поведения воина в бою были его сородичи или соседи, вполне вероятно, что самые смелые (или более безрассудные) и лучше оснащённые тяготели к передним рядам сражающихся. Снаряжение в целом было довольно скудным: щит, длинный рубящий меч и короткое колющее копьё (иногда несколько копий) составляло боевую экипировку большинства воинов. Доспехи, по-видимому, были редкостью, и воин, обычно шёл в бой, одетый только в пару свободных шерстяных брюк. Внешний вид бойца, его габариты, пугающее выражение лица и демонические боевые кличи, сопровождавшиеся грохотом и лязгом оружия и резким рёвом боевого рога-карникса, явно предназначались для того чтобы запугать врага ещё до того, как начнётся собственно сражение. Такой шум превращался в пугающую какофонию, способную привести неприятеля в состояние крайнего возбуждения, как это было с римлянами при Теламоне, согласно Полибию, «когда всё войско разом исполняло боевую песню, поднимался столь сильный и необыкновенный шум, что не только слышались звуки свирелей и голоса воинов, но звучащими казались самые окрестности, повторявшие эхо. Ужасны были также вид и движения нагих людей, стоявших в первом ряду, блиставших цветущим здоровьем и высоким ростом. В первых рядах не было ни одного воина, который бы не имел на себе золотого ожерелья или браслетов».