Корона из жемчуга и кораллов

Она положила руки мне на плечи.

– Мама ошибалась, Нора. Ты обладаешь силой сделать все-все, о чем мечтаешь, больше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо знала. И именно эта сила, эта глубинная сила в тебе – это то, что делает тебя самой чудесной девушкой в Варинии.

Я покачала головой. В данный момент я совсем не ощущала себя сильной. Я чувствовала себя грустной, испуганной и совсем крохотной.

– Я люблю тебя, – было всем, что я смогла вымолвить.

– Я снова тебя увижу, в этой жизни или в другой. А теперь вперед, навстречу своему предназначению. – Зейди поцеловала меня в лоб и отступила, чтобы папа помог мне спуститься к лодке.

Сэми обхватил меня руками не как брат или возлюбленный, а как друг, и сейчас я была ему благодарна больше, чем когда-либо. Губернатор сам взялся за весла, чтобы увезти нас к берегу.

Я приказала себе не оборачиваться. Я держала спину прямо, чтобы сохранить в памяти Зейди образ сильной и стойкой сестры, каковой, по ее искреннему мнению, я и являлась. Чего она не могла увидеть, так это моих слез, того, как я впилась ногтями в ладони и прикусила нижнюю губу, чтобы переключиться на физическую боль.

Когда ветер унес плач Зейди, я мысленно повторила ее последние слова, пытаясь вобрать из них всю силу. Я не бросала людей, которых люблю; я встречала свое предназначение, как мы и говорили.

Осознание обрушилось на меня как волна. Может быть, я и не просила ее идти на жертвы ради меня, но она в любом случае это сделала. Она не рассказала мне о своем плане, поскольку знала, что я бы никогда не стала рисковать ее жизнью, если бы верила в то, что получу из этого какую-то выгоду. Но каким-то образом она вырвала наши судьбы из рук старейшин, мамы, самого Талоса и все исправила.

Сладостно-горькие слезы скатились по моим щекам. Как я могла когда-то в ней сомневаться?

Я резко обернулась, надеясь, что еще не слишком поздно. Все дома Варинии, розовые и желтые, красные и оранжевые, растянулись вдоль горизонта подобно блестящему закату. Перед нашим стремительно уменьшающимся домом я едва могла разглядеть крошечную фигурку Зейди вдалеке. Я подняла руку, чтобы показать, что поняла ее, и рыдание, которое я сдерживала, вырвалось из меня, когда она подняла свою в ответ.

Сэми обнял меня крепче, и я плакала, пока наконец слезы не закончились.

В конце концов я заснула у него на плече и проснулась несколько часов спустя от палящего солнца. Сэми и его отец по очереди гребли весь остаток дня. Они оба были сильными мужчинами, но, несмотря на то что мы отправились вскоре после восхода, небо уже окрашивалось в закатные цвета. Даже в шляпе у меня болела голова от долгого пребывания на солнце, а моя лучшая рубашка и юбки почти насквозь пропитались по́том. Оба мужчины были одеты в тонкие льняные туники и брюки, роскошь, которая мне была недоступна. К счастью, они взяли с собой еду и воду, но я не могла себе представить, как они найдут в себе силы отправиться в обратный путь сегодня вечером.

Наконец горизонт начал меняться. Мы приближались к берегу на юго-востоке от Варинии, и вот, наконец, суша, о которой я мечтала всю свою жизнь: длинная полоса песка в обоих направлениях, а потом, еще дальше, размытая зеленая дымка леса.

Все больше деталей становились отчетливее по мере того, как волны набирали силу и все быстрее подгоняли нас к берегу. Шеренга из десяти или пятнадцати человек стояла лицом к морю, выражения их лиц отсюда было невозможно прочесть. Их торсы были покрыты чем-то твердым и тяжелым, похожим на панцирь черепахи, а их лошади стояли в ряд позади них, огромные животные, которые, казалось, становились все крупнее по мере нашего приближения к ним.

На мгновение Сэми отложил весла, позволяя волнам делать свою работу.

– Нора?

Он поймал мой взгляд.

– Да?

– Ты готова?

Я едва не засмеялась. Разумеется, я совсем не была готова. И никогда не буду. Сама мысль о том, что Сэми и его отец оставят меня здесь с дюжиной незнакомых мужчин, казалась мне абсурдом. Как мне найти в себе силы, чтобы покинуть эту лодку?

Но я подавила свой страх. Сейчас я должна быть сильной, чтобы, когда Зейди спросит Сэми, было ли мне страшно, он мог сказать ей, что я держалась храбро.

– Я готова.

Он кивнул.

– Я сброшу якорь недалеко от берега, всего в пятнадцати футах или около того, и капитан прибудет за тобой с другим стражником, который понесет твой сундук. Возможно, капитан вручит моему отцу подарок, скажет несколько слов, а потом мы уедем.

– Поняла. Спасибо тебе.

Он проигнорировал суровый взгляд своего отца и взял меня за руки.

– Я обещаю тебе, что позабочусь о Зейди. Прошу, постарайся не волноваться.

– Я знаю. – Я подалась вперед и легко поцеловала его в щеку, прощаясь с юношей, который был нашим лучшим другом и надежным единомышленником столько, сколько я себя помню. – Мы бы справились, – прошептала я, отстраняясь, подразумевая наш брак, которому не суждено было бы заключиться. – Но ты сделаешь Зейди самой счастливой женщиной в Варинии.

– Я буду стараться всю свою жизнь, – ответил он шепотом. – Не забывай держать свои глаза и уши открытыми.

– Так и сделаю.