Корона из жемчуга и кораллов

Я шагнула вперед и взяла протянутую руку короля, изо всех сил стараясь дышать через рот. Я чуть не подпрыгнула, когда он внезапно закашлялся, все его иссохшее тело сотрясалось от усилий, и я как можно осторожнее отпустила его костлявую руку. Как он мог быть тем человеком, который руководит варинийцами? Если губернатор знал о состоянии короля, то почему он не выступил против него? А если и не знал, то я позабочусь о том, чтобы передать эту информацию Сэми, если мне когда-нибудь удастся добраться до портового рынка.

Я терпеливо ждала, пока король отопьет вина, расплескав небольшую часть темно-красной жидкости на белое постельное белье. Я ожидала, что он снова заговорит, когда допьет, но он снова откинулся на подушки и закрыл глаза.

Вельможа, помогавший ему, шагнул вперед и поцеловал мне руку, прежде чем опуститься в излишне глубоком поклоне. После этого, один за другим, другие лорды и леди выступали вперед, каждый предлагал свои услуги и приветствовал меня в Иларии. Дамы, разодетые в платья из различных темных тканей, украшенные бисером и бантами, суетились вокруг меня и отмечали, как хорошо я выгляжу после такого трудного путешествия. Лорды были одеты так же, как и Талин, когда он посетил Иларию, но ни у кого не было его ауры тепла и жизненной энергии.

Принц Талин, напомнила я себе. Брат моего будущего мужа. Некоторые из лордов и леди были бледны, как Эбб, вероятно, оттого, что провели так много времени в этой темной горе. Но даже те, у кого от природы была смуглая кожа, выглядели бледными и усталыми. Я отметила, что несколько человек использовали какой-то белый порошок, чтобы сделать свои волосы светлее. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, как там, в той комнате, окруженная всеми этими незнакомцами из другого мира.

Наконец, когда я была уверена, что вот-вот упаду от усталости в обморок, Эбб разыскала меня и прошептала на ухо, что нам следует удалиться. Когда мы вернулись, она помогла мне раздеться для сна и подготовиться для моего первого настоящего отдыха за несколько дней. Кровать располагалась так высоко, что мне понадобилась небольшая табуретка, чтобы на нее забраться. Оказавшись среди одеял и покрывал, я почувствовала себя нелепо. Для чего одному человеку столько пространства для сна?

Эбб подошла к двери и сделала книксен.

– А теперь я вас покину, миледи.

Я оглядела огромную комнату и только сейчас осознала, что в ней нет еще одного спального места.

– Вы не останетесь?

Мне показалось, что на мгновение она улыбнулась.

– Слугам не подобает спать в этой части замка, миледи. На вашем прикроватном столике есть колокольчик. Если вам что-либо понадобится, просто позвоните, и один из стражей оповестит меня.

Мне стоило бы знать, что слуга не будет спать в одной комнате с будущей принцессой, но я никогда прежде не спала одна. Я начала воспринимать Эбб в качестве своего друга, хотя мне необходимо было бы помнить о том, что это ее работа, и ничего более. И все же я была благодарна, что здесь у меня есть она.

– Спасибо вам, Эбб. За все.

Она зарделась и поклонилась, прежде чем выскользнуть за дверь. Здесь не было камина, вероятно, потому, что дыму отсюда попросту некуда было бы выходить. И это объясняло наличие такого количества одеял. Единственным источником света в комнате служил лунный мох. Я зарылась в свои покрывала, чувствуя себя морским угрем, у которого из грота торчит только голова.

Должно быть, я провалилась в сон, сама того не осознавая, потому что проснулась спустя некоторое время от ощущения, будто я тону, барахтаясь в простынях, словно в рыболовной сети. Во сне я сбросила с себя одеяла, и они грудой валялись на полу. Я осталась в одной ночной сорочке поверх гигантского перьевого матраса и сильно замерзла.

Я подняла одно из меховых покрывал с пола и закуталась в него, чувствуя себя еще более жалкой, чем в карете. В комнате почему-то было одновременно холодно и душно, постель была слишком мягкой, и вокруг стояла мертвая тишина, ни тихого дыхания сестры рядом, ни слабого храпа отца в другом конце дома.

Мой сундучок поставили в ногах кровати, и я, не снимая покрывала, пододвинулась к нему. Когда подняла крышку, мне в нос ударил солоноватый запах океана, и сердце так сильно защемило от тоски по дому, что глаза наполнились слезами. Я разложила свою одежду в шкафу. Коралловый нож и жемчужное ожерелье отправились в ночной столик.

Зная, как Эбб устала с дороги, я отпустила ее вчера, поэтому волосы со вчерашнего дня остались нераспущенными, а я не привыкла спать со шпильками. Я подошла к большому зеркалу и села перед ним, скрестив ноги, чувствуя себя очень глупо в своей сорочке с пышными рукавами и кружевным вырезом. Я принялась распускать волосы, а затем массировать кожу головы так, как это сделала бы Зейди, будь она здесь.