Корона из жемчуга и кораллов

А если Сирен выживет, он может пострадать на всю жизнь. Кто знает, как долго он был без кислорода? Я подумала о бедном паже. Ему было не больше двенадцати лет. Сирен был бы так взбешен и унижен всем этим… Это никому не пойдет на пользу.

Но в Варинии, если кто-то был в опасности, ты помогал ему, если только риск для тебя не был слишком велик. Изгнание было единственным исключением, и это было совсем другое. Опасным преступникам нельзя было позволить оставаться в Варинии, но, по крайней мере, у них был шанс выжить. И как бы я смогла потом спокойно жить, если бы стояла и смотрела, как тонет человек? Даже если бы знала, что этот человек не сделает то же самое для меня.

– Черт возьми! – выругался Талин, рванув одну из дюжины пряжек на своей броне. – Кто-нибудь, сделайте что-нибудь!

– Расстегни платье! – закричала я, поворачиваясь спиной к Талину. Если он хотел, чтобы его брат был жив, у него не было времени на приличия. – Сейчас же!

21

После секундного колебания Талин расстегнул крючки так быстро, как только смог, а я сдернула рукава и вышла из платья в своем нижнем белье. Отбрасывая туфли, я проскочила мимо ошеломленных стражников и нырнула в воду, напоминая себе не делать вдох, когда вынырну на поверхность.

Вода была самой холодной из всех, в которых я побывала за свою жизнь, и все мое тело возражало против погружения. Озеро было темным и илистым, но мои глаза быстро приспособились. Я последовала вниз за шлангом, проплыв десять футов, и осознала, что озеро оказалось намного более глубоким, чем мы предполагали. А потом я заметила волосы Сирена, колышущиеся по течению, как морской веер.

Его глаза закатились. Он был без сознания, но я не могла определить, как долго он был в таком состоянии. Одна его нога отвязалась, когда тело потянуло на поверхность, но узел на другой ноге был крепко затянут. Должно быть, он осознал, что у него кончается воздух, и не смог высвободиться. Я изо всех сил тянула Сирена за ногу, пока узел не распутался, затем вырвала изо рта шланг и начала подтягивать его к поверхности. Мои ноги уже онемели, и на несколько мгновений я засомневалась, хватит ли мне сил вытащить нас обоих на поверхность.

Сейчас я могла бы отпустить Сирена и с легкостью вернуться на берег. Я ничего ему не должна. Он бессердечный и самовлюбленный. Он признался в том, что я для него не что иное, как плоть, именно об этом и говорила мама. Но правда заключалась в том, что я находилась под водой менее двух минут. И я была абсолютно вне опасности, пока что. Меня воспитали с верой в то, что позволить кому-то погибнуть было равносильно тому, что ты сам его убил.

Я вынырнула на поверхность и жадно глотнула воздух, а Сирен всплыл рядом со мной через пару секунд. Одной рукой я обхватила его за грудь и начала проталкивать его к берегу с помощью другой руки. Талин и несколько стражников переходили вброд по мелководью, и пока слуги поднимали и тащили Сирена на сушу, Талин выловил меня из воды, всю насквозь промокшую, и перенес на мягкую траву на берегу.

– С тобой все в порядке? – спросил он, убирая с моего лица мокрые волосы. – Ты так долго находилась под водой.

– Все в порядке, – пропыхтела я. – Мне нужно помочь твоему брату.

– Помочь ему? – недоуменно повторил Талин. – Он мертв. Он был под водой примерно четырнадцать минут.

Я подползла к тому месту, где лежал Сирен, проклиная свою мокрую одежду, и склонилась над ним, прислушиваясь к дыханию. Я ничего не услышала, и его грудная клетка не двигалась, поэтому я прижала пальцы к его шее. И снова мне пришло в голову, что я ничего не могу сделать. Если он еще не умер, то скоро умрет.

Я взглянула на пажа, наблюдающего за мной с широко раскрытыми карими глазами. Он едва заметно покачал головой, и тогда я точно поняла, что он наступил на шланг, перекрыв Сирену доступ к кислороду. Леди Мелина подговорила его на это или это была месть за старшего брата? Возможно, и то, и другое.

И тогда я почувствовала это. Еле заметный удар сердца, и это было все, что требовалось. Я ущипнула его за нос, не обращая внимания на серый оттенок кожи и синие губы, и начала вдувать воздух ему в рот. Несколько охранников ахнули. Они никогда раньше не видели, чтобы кого-то реанимировали таким образом. Мне никогда не приходилось выполнять эту процедуру самой, но все варинийские дети были обучены тому, как это делать. Я видела это несколько раз, когда у рыбаков начинались судороги, которые могли быть признаком смерти, и еще, когда ребенок упал с причала в Варинии и чуть не утонул. Я продолжала дуть ему в рот каждые пять секунд, внимательно наблюдая за его грудью. Через минуту я начала терять надежду.